– Что прекратить?

– Изводить себя, будто это конец света.

– Дим, мы четыре года женаты. Мне тридцать пять. Думаешь, нет причин переживать, что у нас не получается зачать?..

Что я могу на это ответить? Ведь даже проверялись по всем статьям, нет никаких проблем ни у неё, ни у меня. Что за злой рок? Люди сплошь и рядом «залетают», от детей отказываются, а у нас никак не выходит и одного завести.

Разворачиваю её к себе и заглядываю в кошачьи глаза светло-зеленого цвета. В них читается отчаяние и готовность сдаться. Никогда раньше не видел эту боевую девушку такой.

– Ян, ну, серьезно, давай поедем со мной? – пытаюсь вновь уговорить её. – До каких пор мы будем жить на расстоянии и раз-два в месяц заниматься сексом, чтобы ты забеременела?

Она раздраженно высвобождается из объятий и отступает, иронично усмехаясь и тихо бросая:

– Ещё пожалуйся мне, что тебе не с кем там тр*хаться, Зотов.

Меня передергивает от этого заявления, сразу же вспыхиваю, забыв о благих намерениях:

– Есть что сказать – говори прямо.

– Я уже сказала. Никогда дурочкой себя не считала, всё прекрасно осознаю, и ты не унижай нас обоих отрицанием этого факта.

– Что-то не вижу скорби на лице. По-моему, тебе до лампочки, есть ли у твоего мужа любовница или нет.

Яна горько рассмеялась и тряхнула шевелюрой.

– Дим, ты всё же стал конченым циником. Думаешь, я упаду тебе в ноги и начну просить, чтобы ты не изменял мне? Даже самые яро любящие мужчины ходят налево, а между мной и тобой только привязанность, от былой пылкости и той же самой любви ничего не осталось очень давно.

Хочется крепко выругаться. Да что там, бл*дь! Орать благим матом!

Мы с Яной были влюблены ещё со старшей школы, бросали друг в друга многозначительные взгляды, ждали чего-то… Но мне уже тогда казалось, что такая прагматичная девчонка не для меня. В этом возрасте хочется легкости, любовных подвигов в горизонтальной плоскости, веселья. А не выноса мозга, что обеспечено, если ты вступаешь в серьезные отношения. И о каких серьезных отношениях могла идти речь, если я всегда знал, что укачу в авиационную академию, куда мечтал попасть с детства. И что? Кто бы меня здесь ждал? Так ничего у нас и не вышло, мы даже не пытались.

Второй раз судьба столкнула нас во время моего приезда спустя несколько лет. Отмечали с друзьями окончание университета – каждый своего, мы разбрелись по разным направлениям. И надо же было в клубе встретить компанию Яны, которая собралась там же праздновать чей-то день рождения. Пара взмахов ресницами, многозначительные взоры, схлестнувшиеся во мраке помещения, рассекаемого светомузыкой, и продолжение у этой ночи могло быть лишь одно.

Да, нам было чертовски хорошо. Я пробыл дома около четырех месяцев, пока получил ответ из компании и поступил на официальную работу после всех экзаменов и испытаний. И за всё это время мы практически не расставались. Я и раньше слышал о том, что медики – самые приземленные люди, их ничем не проймешь, даже брезгливость ко многим бытовым вещам притупляется, но с Яной в этом убедился. Эта девчонка в постели творила такие вещи, что столичным путанам впору было у неё учиться, как ублажать мужчину. С ней всегда было интересно, беззастенчиво и остро. Невозможно не свихнуться от накала. Она любила эксперименты, а я слетал с катушек из-за неё, творящей безумства. И мне казалось, что, вот она – любовь всей моей жизни, классная, неординарная, лучшая. На тот момент Яна только-только попала в интернатуру и грезила о будущем. Так же, как и я, она ещё с малых лет знала, чего хочет. А именно – стать педиатром. Так что, можно сказать, сейчас она – сапожник без сапог. Лечит чужих детей.

Я уехал, мы были на связи, ничего не обещали, но и без слов с ума сходили друг по другу. О, тогда Яна ещё не была столь мудра, чтобы принимать измены как данность. Словно фурия, устраивала мне показательные выступления, грозилась прилететь и оторвать все стратегические места, а потом пришить на лоб. Очень талантливая. Обожал её. И уже тогда расстояние стало для нас камнем преткновения. Никогда не понимал, что людей держит в провинции. Жизнь кипит именно в столице, меня тянуло к этим огонькам, я наслаждался суетой. А Яна, наоборот, предпочитала в этом плане размеренность, стабильность и тишину.

В таком режиме прошло ещё два года. Естественно, я, молодой парень весьма и весьма недурной наружности, не ощущал недостатка женского внимания. И иногда давал осечки – реалии жизни. Куда без этого? А Яна будто чувствовала. Но в агонии полыхала не только она. Я тоже подыхал от мысли, что её окружают всякие похотливые самцы. Умница, красавица, за словом в карман не полезет – девушка всегда была в центре внимания. И эти больные отношения выматывали обоих.