— Могу я предложить вам чай, миссис Феррис?..
— Было бы неплохо, — ответила Мириам. — Спасибо.
Я сжала руку Доры. Хрупкие кости и сухая кожа. Остро чувствуя собственную беспомощность, встала и протянула Мириам визитку.
— Буду наверху следующие несколько часов. Если что-нибудь понадобится, звоните, не стесняйтесь.
Выходя из комнаты ожидания, я заметила одного из бородатых наблюдателей в другом конце коридора. Он не дал мне пройти, преградив дорогу.
— Это было очень любезно с вашей стороны.
Бородач обладал довольно своеобразным дребезжащим голосом, как у Кении Роджерса, исполняющего «Люсиль».
— Одна женщина потеряла сына. Другая — мужа. Я видел вас там. Несомненно, вы умеете проявлять сострадание. Вы человек чести.
Человек чести?..
Мужчина полез в карман, вытащил оттуда конверт и протянул мне:
— Вот здесь — причина смерти Авраама Ферриса.
2
В конверте лежала всего одна черно-белая фотография, на которой красовался скелет. Я перевернула фото. Выведенная черным карандашом дата — октябрь, 1963, и смазанная подпись: «Н de 1 H» — или что-то вроде этого.
Я вопросительно посмотрела на мужчину, преградившего мне дорогу. Ни малейшей попытки объяснить.
— Мистер…
— Кесслер.
— Почему вы показываете это мне?
— Верю, что здесь скрыта причина смерти Авраама Ферриса.
— Вы повторяетесь.
Кесслер явно нервничал. Скрестил руки на груди. Опустил их. Вытер ладони о брюки. Я ждала.