– Что вы имеете в виду?

Ректор взглянул на Такаяму так, как будто смотрел на что-то грязное.

– Это полицейский?

– Совершенно верно. Позвольте представить следователя Такаяму. А это – наш ректор, Шундо Абе.

– Мне наплевать! Какого черта здесь находится полиция без моего разрешения?

Похоже, ректору не нравилось спокойствие Морисаки, и он злился все больше и больше.

– Немедленно уходите! – прокричал Абе, махая рукой в сторону двери.

– Мистер Абе, – произнес Морисаки таким голосом, что президент резко осекся и посмотрел на него с открытым ртом.

– Этот человек находится здесь как мой личный гость. Даже ректор университета не имеет права просить его удалиться, поэтому меня не интересует ваше мнение. Кроме того, не вы ли вчера сказали, что это моя обязанность решить инцидент, который произошел на территории моего факультета? Не вы ли приказали мне принять соответствующие меры?

Ректор Абе был ошеломлен решительным тоном Морисаки, но он не сбавил обороты и его тон оставался грубым.

– Я не говорил тебе звонить в полицию! Кроме того, если ты решил это сделать, то сначала ты должен быть обратиться к совету директоров!

Морисаки саркастически улыбнулся.

– Во время вчерашнего совета, не вы ли ввели чрезвычайное положение в университете? Это положение обязывает нас пригласить полицию для расследования. Что я и сделал.

Ректор свирепо смотрел на Морисаки, и было ясно, что ему нечего сказать. Похоже, что конфликт между ними длился уже долго, и его изначальные причины точно никак не были связаны с произошедшим здесь убийством.

И также было видно, что ректор уступает декану по всем пунктам. Абе был похож на скупого злого старика в кондитерском магазине, который прогоняет оттуда школьников, зашедших поглазеть на сладости.

Что-то коснулось ног Такаямы и когда он посмотрел вниз, то увидел кота Шерлока, который успел тихо спрыгнуть со стола. Шерлок подошел к Абе, посмотрел на него снизу вверх, и зевнул так, как будто высмеивал его.

Такаяма с трудом удержал улыбку.

Похоже, Абе тоже почувствовал, что кот явно не на его стороне, поэтому он резко развернулся и вылетел из кабинета, хлопнув дверью.

– Ну-ну, полегче, дверь тебе ничего не сделала, – тихо проговорил Морисаки, и затем повернулся к Такаяме.

– Я прошу прощения за этот театр.