— Серьезно? — Доктор соскочил со скамейки и, подойдя ближе, легонько коснулся висков Ильнара ладонями и велел: — А ну-ка, смотри на меня.
Руки у него были теплые, почти горячие. Умом Ильнар понимал, что друг пытается вызвать отклик его собственного дара, но ничего не ощущал, лишь возрастающее раздражение. Ментальный блок, позволяющий защититься от чужих эмоций и скрыть собственную ауру, он кое-как освоил, но этим дело и ограничилось. Истинное зрение не возвращалось, несмотря на все назначенные доктором упражнения. Эл уверял, что восстановление чувствительности — вопрос времени, и интуит заставлял себя в это верить. Хотя бывали минуты, когда его едва ли не затапливало отчаяние — как он будет жить без дара?! Разум пытался побороть эмоции и возражал, что вот Фин, например, совсем не интуит, и это ничуть не мешает ему в работе. Это немного успокаивало. Совсем немного.
Потому что между тем, чтобы не иметь дара изначально, и тем, чтобы его лишиться, была существенная разница.
Ильнар сердито мотнул головой, освобождаясь, Эл нахмурился и потер переносицу.
— Что-то не нравишься ты мне. Говоришь, в больнице спал нормально? Хотя у тебя ж снотворное было… — доктор задумчиво пошевелил губами, глядя куда-то в пространство, потом решительно взялся за коммуникатор и, едва поздоровавшись, принялся обсуждать с кем-то список лекарств. Речь друга, почти целиком состоявшая из непонятных названий и дозировок, на слух Ильнара звучала непереводимой абракадаброй, и он снова закрыл глаза, пользуясь тем, что от него отстали.
Но заснуть окончательно ему не дали.
— Если ты все еще намерен притворяться здоровым человеком, — негромко произнес друг, — советую открыть глаза. Сюда идут наши сестры.
Сферотехник мысленно застонал — ну только сестер еще не хватало! Зачем, спрашивается, их сюда понесло? Он позволил себе еще пару секунд погрустить о безвозвратно потерянной возможности выспаться и, приподнявшись, выглянул из-за спинки скамейки. По садовой дорожке по направлению к беседке, шли, увлеченно болтая и смеясь, Кеара и Тарина. На какой-то миг Ильнару показалось, что они так и пройдут мимо — но его заметили.
— Вот вы где! — торжествующе проговорила Тарина, вставая на пороге беседки. — А мы вас по всему дому ищем!
— И зачем мы вам? — вздохнул Ильнар, выпрямляясь. — Доброе утро, кстати.
— Нам — ни за чем, — фыркнула сестренка. — Но мама сказала, что через час приедет Тео, он хочет тебя навестить.
— Оу… Передай, что я болею, у меня постельный режим и суровый доктор не разрешает мне вставать.
Суровый доктор, не далее как час назад на пинках выгонявший друга из кровати, неодобрительно покачал головой, но промолчал, явно не горя желанием общаться с сыном наместника.
Тарина хитро сощурилась:
— Что, и Карисе так сказать?
Ильнар с интересом обернулся на дом. Пожалуй, ради удовольствия видеть Карису можно немного потерпеть общество ее брата… Пока он пытался сформулировать свой ответ так, чтобы в нем не слишком звучала заинтересованность, Эл расставил на столике кружки и произнес:
— Отлично, мы еще успеем немного посидеть, а потом пойдем в дом все вместе, пока кое-кто не простудился.
— Даже не знаю, кто бы это мог быть, — пробормотал сферотехник. — И зачем было вытаскивать меня из дома, если тут же загонять обратно?
Эл закатил глаза, но лекцию об ослаблении защитных сил организма в связи с повреждениями ауры оставил на потом, и в качестве профилактики простуды протянул другу кружку с глинтвейном.
Последнюю повязку сняли вчера, но удержать левой рукой что-то тяжелее листа бумаги Ильнар все еще не мог, пришлось пристроить кружку на спинке скамейки. Мелкая моторика в полной мере не восстановилась, а коллекция шрамов на ладони пополнилась еще несколькими темными извилистыми полосами, и хорошо еще, что рукава у форменного комбинезона длинные и плотные. Лечащий врач уверял, что через месяц с небольшим пациент вполне может вернуться к работе — при условии, что будет выполнять все назначения и клятвенно пообещает соблюдать технику безопасности.