— Только давайте отсюда уйдем, ладно? — Фин неожиданно обхватил обоих за плечи, и Ильнар едва удержался, чтобы на рефлексах не швырнуть напарника на пол. Тот, не подозревая о мыслях друга, кивнул на дверь: — А то вот представьте, пойдет дан Альмеро обратно, или дана Лиера решить проявить любопытство… А им о наших тайнах знать совсем не обязательно. И чай, кстати, остался наверху.
Да уж, чай — самый весомый аргумент. Ильнар мрачно взглянул на Кеару, получил в ответ такой же хмурый взгляд и кивнул.
Посторонним действительно не стоило знать о его секретах.
Защитную систему, не позволяющую снаружи услышать ведущиеся в комнате Эла разговоры, сферотехники установили еще пару лет назад. Желающих их подслушивать в доме раньше не было, а вот если с азартными воплями швыряться подушками и едва ли не друг другом, шум выходил знатный, и доктор попросил не нервировать прислугу. Кто бы знал, что система понадобится для других целей.
От чая Кеара отказалась. Она неприкрыто нервничала, и явно жалела, что ситуация сложилась именно так. Впрочем, судя по взгляду Кира, шансов утаить что-то серьезное у нее уже не было. Как именно командир определял, что человек точно имеет нужную ему информацию, Ильнар понятия не имел, но за годы работы привык ему доверять. Когда майор взял в руки чашку, взглянул на сферотехника и велел начинать, тот лишь пожал плечами — надо так надо.
— Ты была права, я имею отношение к этой змеевой легенде. Самое прямое. И жить мне осталось два месяца. И помочь мне могут только в монастыре.
Она шире распахнула глаза, словно стараясь увидеть его насквозь. Ильнар не отвел взгляда, несколько мгновений они смотрели друг на друга, и в голове отчего-то крутились мысли о том, какая она красивая именно сейчас, когда в глазах ее отражаются летящие с сумасшедшей скоростью мысли, словно тени несущихся над землей облаков.
А потом она зажмурилась и велела:
— Рассказывай.
И он рассказал. О Каоро и ожогах. О пауке и кошмарах. О медитации и голосе в голове. О Таро, Лейро и древнем заклинании. О билетах до Ксантара. Закончив, он немного помолчал и напомнил:
— Твоя очередь.
Несколько минут в комнате было тихо. Кеара, прикусив губу, сосредоточенно размышляла, и, судя по всему, рассказать ей все было действительно хорошей идеей. Она явно знала больше, чем можно было ожидать от студентки колледжа, даже если учесть, что ее наставница занимается монастырской библиотекой.
— Кеа? — поторопил доктор.
Она коротко улыбнулась, затем, словно решившись на что-то, тряхнула головой и выпрямилась.
— Ну хорошо, ладно. Эл, я… я хочу вступить в Орден и уйти в монастырь.
Она расстегнула верхнюю пуговицу и медленно, с явной неохотой вынула из-под платья амулет на длинной тонкой цепочке. Блеснул металл, и Ильнар, присмотревшись, опознал эмблему Ордена Исцеляющей длани — цветок лотоса в сомкнутых ладонях.
— Так, — доктор откинулся на спинку кресла. Весь его вид говорил о том, что вот только этого сейчас и не хватало. — И давно?
— Давно, — Кеара, явно уловив неодобрение в голосе брата, упрямо вздернула подбородок. — Это мое решение, и обсуждать его я не хочу.
Обсуждать, с точки зрения Ильнара, было вовсе нечего. Ну хочет человек в монастырь, его право. Зато ее поведение теперь имело смысл — разумеется, никакие женихи ей были не интересны, послушницы Ордена не вступали в брак либо расторгали его до принятия посвящения. И то, что наставница рассказала любимой ученице чуть больше, чем следовало, тоже укладывается в общую картину — если уж девушка серьезно планирует посвятить жизнь Ордену, почему бы не начать обучение чуть раньше?
— А зачем ты тогда вообще вернулась? — поинтересовался он. — Ушла бы в монастырь и дело с концом, никакого Тео, никаких роз и балов. И ссориться с отцом не пришлось бы… — он секунду подумал и поправился: — Наверное.