Расчет был прост: село большое, промышленное, со множеством фабрик. На них заняты тысячи рабочих. С утра до ночи они трудятся в духоте, пыли, смраде, живут скученно, питаются скверно. Потому и болеют часто, и мрут, как мухи. А лечиться им, кроме «домашних» средств и корешков, полученных от знахарок, нечем. Так что лекарства в аптеке будут брать нарасхват.

Вильде несколько ошибся в своих ожиданиях. Денег на лекарства у рабочих не было. Да и какие лекарства могли помочь, скажем, от скоротечной чахотки, которая косила и прядильщиков, и ткачей, и ситцепечатников! Или от холеры, частенько наведывающейся в село.

Но аптека стала истинным благодеянием для фабрикантов, торговцев, приказчиков, вообще для всех тех, кто в случае болезни имел возможность раскошелиться. Так что Вильде внакладе не остался. Да и место для аптеки было выбрано бойкое — возле торговых рядов.

Дело процветало. По обычаю того времени аптекарь обзавелся учениками. Поработав на хозяина, они позднее сами открыли аптеки — на улицах Панской, Никольской (ныне улица Театральная), в Вознесенском Посаде.

Однако вплоть до революции «козырем» Вильде было то, что его аптека являлась старейшей в городе и, следовательно, как все считали, самой лучшей, самой надежной. Наследники первого ивановского аптекаря не уставали это подчеркивать. Пакетики, в которые здесь упаковывались лекарства, были снабжены рекламной надписью, сделанной типографским способом: «Старая Иваново-Вознесенская аптека Вильде. Основана в 1842 г.»

Во время первой мировой войны, из-за вызванной ею разрухи, дела аптеки Вильде, впрочем, как и всех других, пошатнулись. Вот что читаем мы в книге, изданной в 1918 году и посвященной образованию Иваново-Вознесенской губернии:

«Больное место в деле охранения народного здравия в настоящее время занимает аптека. Как аппарат чисто капиталистический, она не может удовлетворить тем требованиям, какие к ней предъявляются: доставление доброкачественного и недорогого товара. Лекарственный голод развил ужасную подделку всевозможных препаратов и поднял цену на все медикаменты так высоко, что они являются доступными лишь для зажиточных слоев населения. Теперь аптечное дело ухудшилось еще более, так как владельцы аптек, опасаясь их реквизиции, прекратили приобретение медикаментов или доставляют их в таких ничтожных размерах, что не представляется возможным их приобрести для нуждающегося больного. И врачу нередко приходится заменять один ингредиент другим или его суррогатом».

Естественно, что мириться дальше с таким положением было невозможно. Все частные аптеки в городе были национализированы. Несмотря на трудные условия гражданской войны, губисполком выделил 300 тысяч рублей на организацию губернского аптечного склада и создание при нем лаборатории по изготовлению ряда медикаментов.

Что касается национализированной у Вильде аптеки, то она существует и поныне. Именно по ней бывший Поповский переулок называется теперь Аптечным.

Сенная площадь

Если вам доведется увидеть последний дореволюционный план города Иваново-Вознесенска, изданный в 1915 году, обратите внимание на общие очертания застроенных кварталов. Они образуют фигуру, которую не взялся бы определить ни один геометр, настолько она причудлива и ни на что не похожа.

Бесплановой и нерациональной была застройка города. В его территорию то тут, то там глубоко врезались пустыри. Один из них был настолько внушительных размеров, что на нем в советское время разместился аэродром. Этот пустырь долгое время существовал между улицами Лежневской, Футбольной и Большой Воробьевской.

В начале нынешнего века участок пустыря, прилегавший к Футбольной улице (тогда она называлась 4-й Ильинской), городские власти отвели для торговли фуражом. Здесь были поставлены тесовая будка с весами для возов и бревенчатый домик для конторы. И потянулись сюда по базарным дням десятки крестьянских подвод, груженных сеном и соломой. Сено требовалось в большом количестве лошадям, занятым на внутригородских перевозках (автомобили только-только начали появляться). Кроме того, многие домовладельцы — рабочие и мелкие служащие держали коров, коз, овец. Ведь домашние продукты обходились значительно дешевле покупных, что было немаловажно при скудных заработках.

Что же касается соломы, то она шла и в корм, и на подстилку. Торговали на площади также мохом и паклей, которые использовались для конопачения бревенчатых строений.

Место, отведенное под новый рынок, в течение нескольких лет не имело определенного названия. Даже в документах городской думы оно значилось как «площадь, лежащая направо по выезде из Пономаревского переулка». Только в 1915 году она была официально обозначена на плане города как Сенная площадь.

Вид на улицу Богдана Хмельницкого (бывшая Пономаревская). В центре — на втором плане — купол Центрального рынка (бывшая Сенная площадь). На первом плане — детский комбинат

Фуражный рынок на ней продолжал действовать и в советское время, поскольку лошадей и продуктивного скота в городе было еще много. Так, в тридцатые годы жителей Первомайских улиц будил по утрам звук рожка. Это пастух гнал на пастбище стадо в добрую сотню коров. Стада можно было видеть и на других окраинах города.

Привозили на рынок для продажи также зерно, дрова, бревна, тес, мелкую живность — кроликов, кур.

В конце июня 1941 года на Сенную площадь пришли с лопатами окрестные жители. Они выкопали множество щелей для укрытия людей в случае воздушного налета врага.

После войны площадь наскоро благоустроили, и торговля на ней возобновилась. Но характер ее изменился. Рынок стал вещевым, «толкучим». Позднее его обнесли забором, покрыли асфальтом, поставили павильоны, ларьки, столы. Правда по старой привычке сюда еще долгие годы привозили на продажу и фураж, и мох, и дрова, но уже не в таких размерах, как прежде.