При повороте с проспекта Ленина на Крутицкую улицу мы первым видим теперь двухэтажное здание, в котором помещается магазин «Цветы». А прежде на этом месте жил владелец небольшой ситценабивной мануфактуры. Об этом свидетельствовали два строения во дворе, снесенные лишь в самое последнее время. Прохожие обычно не обращали на них внимания. И напрасно. В одном из строений легко узнавалась «набойная». По размерам она была совсем невелика, намного меньше, например, того набойного корпуса, что находится на Красногвардейской улице, и тем не менее типична своей верхней частью — вешалами, по которым передвигался миткаль во время сушки.

Второе строение тоже было характерно для старого текстильного села: простенькая кирпичная палатка, иначе говоря, склад, где хранился готовый товар.

Собственно, горы, как таковой, давно уже не видно. От вершины, изрядно, впрочем, срытой еще в давние годы, и до самого подножья, словно гигантской шапкой, накрыта она зданием Дворца искусств. В ходе его реконструкции в шестидесятых — восьмидесятых годах был снят еще восьмиметровый слой грунта, и от горы практически ничего не осталось.

Поросшая по склонам вековыми соснами, гора с одной стороны довольно круто обрывалась к реке Уводи, с другой — к ручью Кокуй. Возможно, лишь узкий перешеек соединял ее с соседней возвышенностью, где оказалось удобно защищаться от нападений врагов. Стоило только сделать по склонам засеки, а перешеек перегородить забором из заостренных кольев, и получалось надежное убежище. К тому же и видно было с горы далеко во все стороны, что давало возможность вовремя заметить опасность. Эти выгоды люди подметили еще в глубокой древности. Есть сведения, что во время земляных работ в начале прошлого столетия на горе нашли орудия каменного века, а также глиняные изделия более позднего происхождения. К сожалению, этот ценный археологический материал до нас не дошел.

Как предполагают, в XIV или XV веках гору облюбовали монахи. Поставили на вершине деревянные келийки и стали жить в уединении. По-видимому, оно не раз нарушалось лихими людьми — то было время феодальных междоусобиц. До нас дошла легенда о том, что в горе имелось множество пещер и тайников, в которых иноки прятались во время нападений. В конце концов монахи, видимо, решили, что от врагов лучше укрываться за стенами, чем во мраке подземелий. На вершине горы был построен мужской монастырь с двумя храмами — Покровским и Троицким. Поэтому монастырь и в устной речи, и в официальных документах именовали двояко: то Покровским, то Троицким. Ивановцы долгое время предпочитали второе название. Потому-то возникшая рядом с монастырем слобода, первоначально называвшаяся Притыкино, или Монастырская, стала позднее именоваться Троицкой (ныне начало Советской улицы). Но гора оставалась Покровской.

Первое письменное упоминание о монастыре относится к первой трети XVII века. Был он из числа захолустных, особенным вниманием церковных властей не пользовался, и поэтому монастырской братии, чтобы иметь пропитание, приходилось, после молитв, подрабатывать различными ремеслами.

Живописную картину представляли собой деревянные монастырские строения, тесно сгрудившиеся на макушке горы. Здесь были церкви, кельи, скотные дворы, хлебные амбары, погреба. Только церкви да игуменская келья были крыты тесом, остальные — сплошь соломой. Здания окружала деревянная крепостная стена с башенками по углам.

Некоторое представление о том, как выглядел в ту пору монастырь, дает, можно сказать, чудом сохранившаяся до наших дней деревянная Успенская церковь, о которой говорилось выше. Она была построена в XVII столетии по типу большой крестьянской избы, от которой отличалась только двумя прирубами: с западной стороны — для притвора и с восточной — для алтаря.

Монастырь сыграл определенную роль в экономическом развитии села Иванова. Дело в том, что в урочные дни на Покровской горе собирались на богомолье люди со всей округи. Их нужно было поить и кормить. Появилась торговля — «сперва с поноской, потом с полочком, а там уж и с лавочкой». В конце концов возникла своеобразная «богомольная ярмарка». Село становилось торговым.

Дворец искусств

В 1764 году Екатерина II подписала указ об упразднении многих монастырей с переводом их на положение приходских церквей. Был ликвидирован и Покровский монастырь. Но произошло это много позднее, в самом конце XVIII века. В литературе встречается упоминание о том, что он стал приходской церковью только после того, как монастырская братия жестоко перессорилась. Обветшавшие деревянные стены снесли, заменив их невысокой кирпичной оградой.

В 1817 году на средства ивановских фабрикантов Гандуриных, которые еще числились крепостными крестьянами, на месте упраздненного монастыря была сооружена по проекту миланского архитектора Мавричелли каменная церковь.

Немаловажная деталь: именно в ту пору погибло множество веками хранившихся в монастыре ценнейших документов, касавшихся его истории и прошлого села Иванова.

Нельзя не отметить, что религиозное влияние монастыря, как и приходской церкви, на жителей села было весьма призрачным. Попы то и дело жаловались на местных крестьян, что они «от святой церкви удаляются».

Улица Крутицкая. Междугородная телефонная станция

Царское правительство и синод были немало озабочены этим. Они не могли не учитывать, что с развитием промышленности и ростом рабочего класса в селе все более обострялись классовые противоречия. Одной из мер властей явилось преобразование Покровской церкви в собор. Это произошло 30 августа 1873 года (по старому стилю) — в день официального объявления народу об «учреждении города Иваново-Вознесенска».

И все же в расчеты властей вкралась ошибка. С 80-х годов, как вспоминает бытописатель старого Иванова И. Волков, Покровская гора стала «любимым местом для собраний и бесед безработного люда. Здесь безработные ивановцы собирались для обсуждения своих нужд; здесь они собирали справки друг у друга о том, куда и кому какие работники нужны; здесь же безработные целыми днями сидели, глядя на расположенные внизу, под горой, фабрики, подолгу обдумывая свое тяжелое положение… Оттого-то эта гора, помимо старинного названия „Покровской“, носила еще название „Думной горы“».

Естественно, что ни соборному причту, ни богачам подобные сборища безработных и бездомных людей не приходились по вкусу. Ктитором собора в ту пору был фабрикант Мефодий Гарелин, оставивший по себе, как безжалостный эксплуататор рабочих, зловещую память. На заседании городской думы он с возмущением говорил о том, что от «ежедневного лазания» рабочих гора-де разрушается.

В 1907 году на средства Покровской церковной общины гору обрыли, округлили и обнесли, помимо кирпичной ограды, еще и железной решеткой. Тогда же здесь были срублены последние вековые сосны.

Эти меры вызвали негодование пролетариев города. Они отчетливее увидели в соборе рассадник религиозного мракобесия, а в его служителях — вдохновителей черносотенцев, чьи злодеяния осенью 1905 года были у всех свежи в памяти. Потому-то после Великого Октября решительным было требование рабочих: воздвигнуть на месте собора очаг культуры и просвещения. Таким очагом стал драматический театр (ныне Дворец искусств).