– Знаю-знаю, – пропела елейным голоском Дороти. – Но верю в то, что твои волшебные пальчики сумеют за то скудное время, что у нас осталось, превратить меня в красавицу-герцогиню из нашей постановки.
Девушка улыбнулась и стала быстро наносить Дороти макияж, в то время как она представила меня ей в качестве будущей дебютантки театра.
– Завтра я дам тебе сценарий, будешь учить роль, – сказала она мне, чихнув от белого облака летающей вокруг нее пудры. – К вечеру чтоб все отскакивало от зубов. А сегодня постоишь за кулисами и посмотришь за представлением.
– Как скажете, мадам, – тоном прилежной ученицы ответила я и Дороти усмехнулась, окинув меня взглядом.
– Теперь платье, – суетливая костюмерша и гримерша в одном лице метнулась к висевшему платью и поднесла его леди Дороти.
Пока они были заняты костюмом, я с интересом рассматривала интерьер большой гримерной, которая, скорее всего, принадлежала только Дороти, а это говорило о том, что она была примой этого театра.
Хаос искусства, так я бы назвала то, что видела в этой комнате. Парики, платья, шляпки, перчатки и другие мелкие атрибуты одежды лежали и висели везде, где только можно. Пудра, баночки с мушками, румяна, помада и пузырьки с парфюмерией загромождали все пространство маленького гримерного столика. Бусы, веера, какие-то сценические украшения и сверкающие шпильки для волос в беспорядочном хаосе были свалены в огромную шкатулку, стоявшую на небольшом столике у окна. Большая ширма у одного из углов комнаты была увешана разного рода боа, шалями и накидками. Несмотря на весь этот бедлам, здесь было уютно и вся эта хаотичная неразбериха навевала желание и самой примерить на себя образ кого-то, кем в настоящей жизни ну никак не сможешь быть.
– Дороти! – в этот момент раздался нетерпеливый мужской голос, сопровождаемый громким стуком в двери. – Пять минут до выхода!
– Иду-иду, господин Лякрауз! – прощебетала Дороти и, поправив подол платья, пошла к двери.
Едва только дверь отворилась, на ее пороге показался невысокий, полноватый пожилой мужчина в белом напудренном парике, длинные локоны которого покрывали его широкие плечи. Поправив круглые очки, он удивленно уставился на меня.
– Это Марлин, наша будущая звездочка, – прощебетала леди Дороти, зыркнув на меня так, что я быстро сделала реверанс перед мужчиной, поняв, что это никто иной, как директор театра.
Мужчина подошел медленно ко мне и окинул с ног до головы оценивающим взглядом. Затем приподнял руку вверх и пальцем изобразил жест, который давал мне понять, что я должна покрутиться вокруг себя. Выполнив требование, я выдавила из себя милую улыбку и еще раз присела в реверансе, дав пузатику вдоволь насладиться видом моего декольте. Тот довольно прокряхтел и повернулся к Дороти.
– Это будет не звездочка, а звезда, – усмехнулся он. – Надо же какой бриллиант пылился на задворках какой-то таверны. Когда ты мне про нее сказала, я думал, что ты как всегда приукрашиваешь. Ан нет, вижу, что девица хороша. Если она так же хороша будет и на сцене, то я так думаю, что скоро тебе, Дороти, придется потесниться в гримерке для наших прим, – он бегло кинул на меня взгляд и подмигнул. – Тут, правда, есть еще конкурентка, мадмуазель Эзра. Приехала сегодня с рекомендательны письмом от моего старого друга из соседнего государства. Тоже до чертиков хороша бестия. Ведьма одним словом, – захохотал он. – Эта более нежность, – он окинул меня взглядом. – Сильфида, куда же денешь ее суть. А та…огонь! Рыжая, глаза зеленющие, я такой девки давно не встречал. В общем, в театре полный комплект красавиц. Более нам никого не надобно. Ладно, хватит болтать, уже хлопают, – прислушался он к доносившемуся с первого этажа шуму рукоплесканий. – Быстро на сцену, быстро! – гаркнул он, подтолкнув Дороти к выходу.
Когда мы с костюмершей остались одни, она улыбнулась и кивнула мне, предлагая следовать за ней.
– Ты правда сильфида? – с интересом спросила она.
– Да, – ответила я, ступая следом за ней в сторону мира закулисья.
– В нашем государстве сильфид можно по пальцам пересчитать, – она окинула меня пытливым взглядом. – В основном это те, кто служит ее величеству. Когда я была маленькой, то думала, что вы – невидимый народ, сотканный из воздуха.
– Невидимыми могут становиться только те, в чьих венах течет чистая кровь. Таких очень и очень мало, и живут они на землях туманного Альбиона. Таким же, как я, полукровкам, подвластно управление воздухом как стихией и не более того. У меня даже крыльев нет, поскольку мой отец был простым ведьмаком, да и мама тоже полукровка, – ответила я. – Сильфиды, живущие в этой части мира, более уже ведьмы, чем воздушные элементали, как таковые. Взаимодействие с воздухом и темперамент – вот и все, чем мы отличаемся от остальных.
– Это точно, – усмехнулась девушка и перешла к сплетням. – Видела бы ты ту актрисульку, о которой говорил мистер Лякрауз. Эзра, – протянула томно девушка, закатив глаза под лоб. – Всего пара часов в стенах театра, а уже едва ли не королевой здесь расхаживает. Протеже чертово, – выругалась она.
Услышав это, я едва сумела сдержать улыбку, представляя себе, что здесь уже успела вытворить Эзра, ведь то, что она ох как хорошо играла свою роль ведьмы с короной на голове, я знала наверняка.