— Да ну нет же, Господи!.. Конечно, по отдельности. Каждая в своей комнате. Мы даже видео не обменивались никогда!

— А зачем? Зачем?

— Что вы спрашиваете меня об этом все время?! — взрываюсь. — Девушка, что, не человек, что ли?! Мне интересно было, — снижаю голос почти до шепота. — Всем девочкам интересно. Не понимаете? Мне стыдно с вами говорить об этом. Мне стыдно, что вы вообще все видели, Сусанна Георгиевна.

До нее будто только сейчас доходит, что нас могут слышать. Она оглядывается то в одну сторону, то в другую. Подходит ближе не спеша. Да так это делает, что хочется отшатнуться. Я никогда не любила маму Тима.

— Слушай, девочка моя, перестань мне вешать лапшу на уши. У нас никто так себя не ведет.

Разумеется, она не может обойтись без разделений: я — не такая, отличаюсь, не их, не для них.

— Да и впрочем, — выпрямив спину и чуть отстранившись, Сусанна прочищает горло, — я тебе все равно звонить собиралась. Хорошо, что встретились. С глазу на глаз скажу.

Я вдыхаю воздуха в грудь. Чувствую, что его мне скоро будет очень мало.

— Не звони моему сыну, не пиши, не ищи встреч с ним. Я знаю, что ты с ним виделась, поэтому и забеспокоилась, — черство произносит Сусанна. — Откуда, спросишь? Удивляешься? — она растягивает губы в легкой недоброй улыбке, пока я во все глаза смотрю на нее. — А мне Катенька все рассказала. Она мне все-все рассказывает, — заявляет довольно бывшая свекровь. — Наконец-то Тамерланчик правильный выбор сделал, — Сусанна вздыхает облегченно, прикрывает глаза. — Больше не будет страдать. У них прекрасный союз будет, слышишь? Не лезь, не порть, — теперь ее тон изменяется до ядовитого. — Не мешай им. Они друг другу подходят по всем критериям, — сообщает категорично и, сведя ладони, резко разводит их. — Катюша хорошая, милая и приличная девочка.

Я тут же вспоминаю о поручении Лилии Николаевны уговорить Катю на топлес. Если бы начальница не передумала, согласилась бы раздеться «хорошая, милая и приличная девочка»?

— Не чета тебе, — добивает Сусанна Георгиевна. Она даже ни разу меня по имени не назвала. — Катины родители — отличные люди, да и она сама юная, хрупкая, утонченная, красавица просто.

Ее слова задевают, не буду спорить. Мне не понравилось и то, как Сусанна в супермаркете посоветовала следить за фигурой, но тогда я промолчала. А сейчас… слушать этого больше не могу.

— До свидания и спокойной ночи, — говорю и отворачиваюсь от нее, не думая, как это выглядит со стороны и в ее глазах.

Я ведь поступаю неуважительно по отношению к бывшей свекрови. А она ко мне со всем уважением? Вслед мне долетают слова Сусанны, которые та выкрикивает:

— Они скоро поженятся, поняла?

Меня разрывает от эмоций, от чувств. Я не помню, как добираюсь до дома. Постоянно плачу и успокоиться не могу. Да что такое… С ума схожу от слов Сусанны, от того, что думает обо мне… нет, не она… Тамерлан! Да все равно, как меня представляет его семья. Но ведь он от их мнения напрямую зависит. Ни за что он больше со мной не свяжется. Конечно, женится на своей Катюше, куда денется. Ведь его мать только спит и видит это. Ничего, я и это переживу.

Тишину квартиры, в которую вхожу, прорывает звонок телефона.

— Да, тетя Люда? — говорю спокойно, вытираю слезы со щек.

Главное не всхлипывать и звучать спокойно, чтобы не возникло вопросов.

— Дозвонилась, наконец, Эллка, — журит тетя. — В пакете был парик. Платиновый такой, каре, с челочкой. Не видела?