Мулат действовал, не задумываясь, и он больше не знал, ищет ли он Мартина, чтобы убить его собственноручно или плюнуть ему в лицо, что он должен был умереть от жажды в течение нескольких часов, прежде чем высохнуть на месте. Это было последним словом. Он не знал, намеренно ли рыжий искал смерти или достаточно сумасшедший, чтобы рискнуть в таких условиях. Но для него было особенно невыносимо то, что нападение Силбада осталось безнаказанным.

На изгибе окаменевшей рощи, его глаза горели от пота, он увидел красное пятно, танцующее примерно в пятидесяти метрах: волосы Мартина. Этот тяжело взбирался по песчаной дамбе. Макс набрал высоту и в несколько шагов достиг подножия дюны, когда Мартин достиг вершины. Но там он увидел, как его человек пошатнулся, опрокинулся и скатился по склону. Мулат побежал ему навстречу, удовлетворенно рыча. Он получил тело за ноги и расправил его за волосы. Глаза Мартина были закатаны, рот был в крови; с металлическими фланцами из груди торчала короткая крепкая стрела.

С колотящимися висками Макс не слышал хриплых криков и внезапного тявканья пустыни. Подняв глаза, он увидел гребень дюны, ощетинившийся жестикулирующими фигурами.

В то время удивление помешало ему иметь четкое представление о ситуации. В его голове крутились наброски гипотез: «Кто эти... друзья, раз уж они застрелили Мартина?... Откуда такое враждебное отношение... нет?» Этот мир безлюден... мираж? "

Эта нерешительность длилась всего секунду. Он понимал, что на него действительно напали. Обнаженный и безоружный, он убежал.

Но другой отряд повернул дюну и шел справа. Увлеченный своей инерцией, он не мог связать крючком, чтобы избежать этого, столкнулся прямо с самым быстрым из своих противников, большим дьяволом с жестоким лицом, который покатился по земле и в процессе схватил его за ногу. В свою очередь, он споткнулся, выпустил свой член, ударил кулаком, как гоночный автомобиль, в лицо с оскалившимися зубами, схватил протянутую к нему руку, закрутил в воздухе тело, которое на лету скосило еще двоих. Он увидел брешь и бросился... Но петля зашипела у него на плечах и повалила на землю.

Он жевал песок и пот, сел посреди круга разрозненных мечей, которыми владели люди... столь же несоизмеримые.

- Я сказал «живым»! крикнул пронзительный голос.

Мечи опустились.

Одетые в мишуру, его нападавшие представляли собой разношерстную выборку всех известных рас. У некоторых были тонкие конечности и черепа из сахарной головы людей Эпсилона. В других случаях разрезанные глаза и усы-запятые в уголках рта допускали каппианское происхождение; их доли были расширены золотыми кольцами. Ритуальные татуировки секты Веги вплетались на низкие лбы. Несколько верховых зверей, которых Макс никогда раньше не видел, с длинными ногами, приспособленными для бега, горбатой спиной, высокомерными спокойными головами на конце огромной шеи.

На одном из них человек с волчьими глазами прорезал толпу и подошел к Максу. На нем была кепка, напоминающая шапку Силбада, но украшенную носовым платком, который висел на шее сзади. Его широкую волосатую грудь по диагонали перегородил пояс с атомными зарядными устройствами. На его сложенной руке сияло современное оружие.

Пятками он заставил свою лошадь встать на колени и спрыгнул на землю, перебросив поводья одному из своих людей. Став лагерем перед пленником, он приказал:

- Стою!

Макс мило улыбнулся:

- Нет!

Ропот пробежал по оборванной толпе. Кто-то потянул за веревку, и Макс откинулся назад.

- Тишина, пираты! крикнул начальник.

Его лицо было красным от гнева. Он опасно теребил пистолет. Но он, казалось, успокоился и улыбнулся в свою очередь. Он сказал мулату:

- Я удержу вас от вашей наглости, если вы дадите мне веское объяснение. Обратите внимание на свой ответ.

- Все очень просто, - заявил Макс. С моей стороны это не было глупым хвастовством. Я очень хорошо знаю, что нахожусь в твоей власти. Но если я подчиняюсь, как ребенок, ты, может, и убираешь меня, но с презрением ко мне. Если я проявлю немного гордости, вы, вероятно, меня каким-то образом избили или пытали, но я выиграл битву за престиж. Что касается смерти... Я слышал, вы приказали взять меня живым