– Как жаль, как жаль. Вы просто нашли повод не принять истинную веру. Даже ни одной попытки… Это опять ваша непомерная гордыня, – покачал головой Фелатий. – Трику, покажи господину профессору, почему надо знать силу великой реликвии храма Тоц.

Из сумрака выступил Трику. Даже неискушенный сразу бы понял, что главное предназначение этого человека – причинять боль. Болезненно худое лицо, длинный нос, свернутый влево, рыбьи, навыкате, глаза. Костлявые ладони, даже в сумраке камеры выглядящие влажными, теребили длинную иглу. Нервный кашель то и дело сотрясал Трику.

– Великая реликвия храма Тоц представляет собой главную основу нашей веры, – сообщил палач. – Миллионы лет назад раса предтеч освятила своим присутствием нашу избранную небесами планету и оставила нам ключ к мирам…

– Ключ? – Внезапно у Лано появилась неясная мысль, совсем неуместная сейчас.

– Не перебивайте! – строго сказал Трику.

Он взял своими вялыми руками ладонь Лано и ловко всадил иглу под ноготь указательного пальца. Немыслимая боль пронзила Батрида, рука словно стала чужой, чужой плотью, источающей только боль и тошнотворное бессилие.

– Повторите, что представляет собой великая реликвия храма Тоц? – сквозь кровавую пелену боли услышал Батрид.

Стиснув зубы, он с трудом поднял глаза на своего мучителя. Тот смотрел на Лано не отрываясь. Батрид заметил, что у палача из уголка рта потекла тоненькая струйка похотливой слюны.

– Иди в ад, – прохрипел профессор.

– В ад пойду не я, а вы, господин экзекутируемый, – улыбнулся тонкими губами Трику. – Неуважение к пыткам карается дополнительными пытками.

Но тут улыбка палача застыла, глаза стали бессмысленными. Струйка слюны вдруг порозовела, а потом стала черно-красной. Трику словно манекен постоял несколько секунд и рухнул лицом вниз. Из его затылка торчала короткая арбалетная стрела.

Отец Фелатий, не понимая, что происходит, дико мотал головой. Позади священника, у входа в камеру, открытую для устрашения остальных узников стенаниями жертвы, лежали убитые охранники. А дальше в глубине каземата виднелась знакомая Батриду фигура.

Фелатий быстро вытащил из складок балахона свисток. Но донести его до губ он не успел. Вторая стрела вонзилась в плечо священника, и рука со свистком безвольно повисла.

– А теперь скажи мне смысл главной реликвии храма Тоц. – Шергин взял за плечо отца Фелатия и встряхнул, как мешок с тряпьем.

– Великая реликвия храма Тоц представляет собой основу… – забормотал заученное Фелатий, постанывая от боли.

– Скажи мне, что такое эта реликвия. – Олег встряхнул священника сильнее. Тот замычал.

– Это тайна, раскрытие которой карается смертью. – В голосе Фелатия были страдание и страх.

– Тогда выбирай смерть сейчас или потом. За раскрытие тайны.

– Ты меня не обманешь? – дрожащим голосом спросил Фелатий.

– Конечно, не обману! – ответил Олег.