Вино разливается по телу, и я чувствую эйфорию. Оказывается, всё-таки здорово, что я приехала. Сейчас мне даже кажется, что это и есть мой настоящий дом.

— Сколько же мы с тобой не виделись? — качаю я головой.

— Вечность, Лиза, целую неделю!

И мы опять хохочем как ненормальные.

— Ну что, в Крыму всё закончила? — просмеявшись спрашивает Пьерджорджио.

Вот про Крым сейчас не надо, ладно? Я киваю в ответ.

— Хорошо. А какие здесь идеи?

— Завтра с Фабио поедем пробовать что-то в Рагузу. Я так понимаю, что выбирать сейчас уже не из чего, так что сначала купим что будет, а потом будем решать, что с этим делать.

— Смотри, думаю, что сейчас вы не купите ничего, кроме Неро д’Авола, но это неплохо. Только помни, что это нервный, капризный сорт, всё обязательно попробуй и выбери лучшее. Пойдём, посмотрим, что там у вас имеется в закромах.

Мы выходим из дома и идём туда, где у нас делается вино. Пьерджорджио сворачивает к винограднику и мы идём между лозами. Он внимательно осматривает ещё не сформировавшиеся грозди.

— А что будете делать в следующем году? Как сейчас или планируете что-то стоящее? Если хочешь сделать что-то классное, обрати внимание на гроздь.

Он берет в руки гроздь покрупнее, ягодки на ней ещё маленькие, совсем незрелые, собирать будем только в октябре.

— Да, я понимаю, ты имеешь в виду, что нужно убрать лишнее.

— Браво! Молодец! Убери это, это и это. Оставь только лучшие ягоды, и они отблагодарят тебя в вине. Знаешь Давиде Бароне?

— Ну, слышала про него, конечно. И вино какое-то пробовала, но не топовое. Лично не знакома.

— Нам надо обязательно к нему съездить. Удивительный человек и такие чудеса творит, просто невероятно. Я тебя к нему свожу. Он рядом с Неаполем и там ведь тоже вулкан. Везувий.

— Да, было бы очень круто!

Мы заходим в кантину и сталкиваемся с Фабио. Берём бокалы, огромные пипетки для проб и все вместе идём к бочкам и нержавеющим танкам. В бочках вино излишне танинное, вину в танках, на мой взгляд немного не достаёт тела. Ну, собственно, это ещё не вино, а то, из чего мне только предстоит его сделать. Сначала я глотаю всё, что попадает в рот, но это длится недолго, я быстро пьянею и начинаю выплёвывать, но уже поздно — алкоголь уже в крови. Смотрю на Пьерджорджио и губы растягиваются в улыбке. Он тоже уже хороший.

— Баста, — наконец говорит он, — вы тут продолжайте, а я должен возвращаться, а то Марко меня уволит.

Он уходит шаткой походкой.