— Ага! Значит, я для вас уже не сокровище, не кошечка и не бутончик?

— Ох уж эти женщины! Вечно им надо совать в уши красивые слова, как ребенку в рот — сладкую овсяную кашку. Разве я не подарил тебе семь локтей шелковой ленты, два фунта сахару да серебряный талер со святым Георгием?

— Так-то оно так, да уж больно рано господин устал от любовной игры. Что же, масло истрачено и лампа погасла. Недолго же она горела…

Бродяга все еще обдумывал свою речь. «Господин фон Торнефельд, ваша милость его знает, послал меня за помощью. Сам он сидит на старой мельнице и хочет получить от вас атласный кафтан, шляпу, чулки, лошадь с повозкой и денег на дорогу…»

— Это все из-за поста, — возразил мужчина. — В отличие от тебя, я соблюдаю все постные дни и гонюсь за небесной благодатью, как охотник за диким кабаном. За это мне простятся все плотские грехи. Когда я стану богат, найму себе капеллана, чтобы он молился и постилcя за меня.

— Лучше бы господин завел капеллана, чтобы тот вместо него ложился с девушками!

— Молчи! — сердито прикрикнул на нее мужчина. — Ты что же, воображаешь себя приличной девушкой? Что-то я не заметил, чтобы ты была невинна! Цветочек-то твой, поди, уж не один раз сорван!

— Фи, какие грубые слова! Пусть я не девушка, да ведь и господин не в целости живет — у него только одно ухо и один глаз!

— Я получил эти раны от врагов в честном бою, — с гордостью отвечал мужчина, пытаясь побороть гнев.

— А я — от друзей! — вызывающе засмеялась девица.

Мужчина тоже разразился гулким хохотом, и так они веселились до тех пор, пока девица вдруг не заметила, что они смеются втроем. Бродяга за печкой не смог удержаться от смеха и прыснул в кулак — такой забавной показалась ему перебранка любовников.

— Тише! — воскликнула девица. — Слышишь? Здесь кто-то есть!

— Дура! — оборвал ее мужчина. — Кто, кроме нас, тут может быть? Да и как бы он вошел?

— Здесь кто-то есть. Я слышала смех, — шепнула красотка. Она села в постели и стала напряженно всматриваться во тьму, слабо подсвеченную тусклыми отблесками углей в печке.

— Да ложись же ты и успокойся! Я поставил у дверей своего драгуна — уж он-то никого сюда не пустит. А тебе, видно, пригрезилось, как свистят рыбы подо льдом!

— Нет! Вон, вон он стоит! — визгливо закричала девица, хватаясь одной рукой за руку мужчины, а другой указывая в темноту. — Вон там, за печкой! На помощь! На помощь!

Мужчина, как был голый, вскочил с кровати и схватил со стула шпагу.

— Эй! Там, за печкой! — рявкнул он. — Кто ты такой? Чего тебе надо? Стой и не шевелись, или я разрублю тебя как сосиску! Не двигайся, или я воткну шпагу тебе в брюхо!

Бродяга понял, что дело обернулось неожиданным для него образом. Покинув свое укрытие, он попытался объяснить господину, откуда он и зачем пришел.

— Мир вам и милость Христова! — начал он, торопливо поклонившись. — Меня послал к вашей милости ваш крестник, господин фон Торнефельд. Докладываю вашей милости, что сейчас он сидит на мельнице и ждет…