«Мемуары»: казнь через сожжение

Но Бомарше был пока еще новичком в подковерных схватках. Его все же переиграли в интригах — обвинили в подделке документов и наложили арест на его имущество. 26 февраля 1774 года на совместном заседании палат парижского парламента был вынесен приговор по делу, который гласил: «…Пьеру-Огюстену Карону де Бомарше… надлежит явиться в суд, дабы, стоя на коленях, выслушать порицание; кроме того, ему надлежит уплатить три ливра в королевскую казну, кои должны быть взысканы с него. Учитывая требование королевского прокурора, полученное и приложенное к делу по решению суда от 18 февраля, и полностью к нему присоединяясь, суд приказывает, чтобы четыре мему-ара, напечатанные в 1773 и 1774 годах… были разорваны и сожжены на площади у лестницы Дворца правосудия королевским палачом, как содержащие дерзостные выражения и наветы, позорящие и оскорбляющие судебную корпорацию в целом и некоторых из ее членов в отдельности, а также поклепы на разных частных лиц; запрещает упомянутому Карону де Бомарше выпускать в дальнейшем такого рода мемуары под угрозой телесного наказания; а за то, что он их написал, приговаривает его к уплате штрафа в сумме двенадцати ливров, кои пойдут на хлеб заключенным Консьержери…»

Приговор, вынесенный книгам Бомарше, был приведен в исполнение королевским палачом во дворе Дворца правосудия 5 марта 1774 года.

Спасти репутацию короля

И что же — неужели пепел от сожженных книг лег черной полосой в судьбе Бомарше? Вовсе нет. Людовик по-прежнему ценил своего талантливого приближенного, и вскоре Огюст становится одним из доверенных советников монарха. И агентом королевской секретной службы.

Первое же поручение отличалось особой важностью: оно касалось чести Людовика XV. Бомарше срочно отбывает в Англию.

В Лондоне проживало немало французских эмигрантов, вступивших в конфликт с официальным Парижем. В свободной английской прессе они критиковали французского короля, не скупясь на эпитеты и страшные пожелания в его адрес. Ежемесячно, а то и каждые две недели, появлялась на свет обидная для короля книжонка или шевалье д’Эона (о нем чуть позже), или маркиза де Пельпора, а то и острой на язык и на перо госпожи де Годвиль.

Но самым «ядовитым» был литератор Тевено де Моранд. Людовику XV доложили его тайные осведомители в Англии, что Моранд подготовил книгу, в которой описываются нравы французского двора. Речь в основном шла о любовных похождениях короля и его приближенных. Моранд собирался ввезти во Францию изданные в Англии скандальные (чтобы не сказать сальные) памфлеты под говорящими названиями: «Как потаскуха становится любовницей короля», «Записки публичной женщины» и «Жизнь одной куртизанки». В небольших брошюрках смаковались амурные похождения любовницы короля мадам Дюбарри.

Сначала король попытался расправиться с Морандом руками подосланных к нему головорезов, которым было дано задание похитить щелкопера и тайно вывезти в Париж. Но нашла коса на камень: у Моранда была своя группа силовой поддержки — головорезов сильно побили и искупали в Темзе Тогда для улаживания деликатного дела в Лондон отправился шевалье де Ронак. Это и был Бомарше, а Ронак, как можно догадаться, — это анаграмма его первоначальной фамилии Карон.

Ни похищать, ни шантажировать литератора Бомарше не собирался. Зачем, когда есть более эффективные методы? Деньги! Надо подкупить памфлетиста.

…Они встретились за столиком в кафе, которые тогда набирали популярность в Лондоне. Бомарше угощал: ростбиф, два вида пудинга и, разумеется, свежее холодное пиво.

— Дорогой Моранд, что-нибудь желаете еще? Возможно что-то из экзотических фруктов?

Моранд с улыбкой, как бы сдаваясь, приподнял над столом обе ладони:

— Помилуйте, сэр. С моей комплекцией не стоит поддаваться искусу чревоугодия… Благодарю, великолепный ужин М-да… И все же, позвольте полюбопытствовать, какова же повестка нашей встречи? Мне показалось, когда я получил от вас письмо-приглашение, что вы хотите со мной что-то обсудить. Не так ли, сэр?

— Да, конечно, дорогой друг. Прежде всего позвольте мне выразить свое восхищение вашим разящим, острым литературным пером. Ваши брошюрки идут нарасхват. Признаюсь вам… но сначала позвольте наполнить вашу кружку из нашего дружеского кувшина… признаюсь вам, что у меня дома целая библиотечка ваших произведений. Это отрада для моей души и даже, если угодно, некий камертон, который показывает, как надо писать: хлестко, точно, убедительно.

— Благодарю вас, но вы преувеличиваете.

— О нет! Нет, дорогой Моранд. Более того: я уверен, что ваш талант недооценен. Не в фигуральном, а в буквальном смысле. Денежном. Да-да… И я хотел бы исправить эту несправедливость.

— Вы издатель? — воодушевленно заинтересовался Моранд. Бомарше задумчиво коснулся левой рукой своих худых скул и острого подбородка.