— Та-та-та, — затянул человек-смерч, — та-та-тр-тр-тр-тр, — и он начал вращаться.

Питер, все еще со шнуром в руке, отскочил в сторону, и человек-смерч пронесся мимо, увлекая за собой пыль.

— Стойте вместе, я через минуту вернусь и заберу вас! — крикнул он на ходу.

Он понесся по пустыне, подбирая на ходу пыль. Она вилась в воздухе, напоминая спущенную с небес гигантскую веревку, которая к тому же раскачивалась туда-сюда.

Потом он начал гудеть, гул разрастался и наконец вся пустыня наполнилась неистовым ревом. Всосанная пыль бешено крутилась огромными кругами, быстро поднимаясь и превращая веревку в столб, а столб — в кошмарную движущуюся башню. Чахлые деревца, над которыми она проносилась, неистово вскидывали головы. Смерч срывал с них листья и бросал вверх, чтобы они кружились вместе с пылью на высоте пятьсот футов. Смерч отошел примерно на милю, а потом по кругу стал возвращаться назад. От его грома дрожала земля.

Перед собой смерч гнал стаю кенгуру, которые затем свернули куда-то в сторону. С его пути удирали, также на полной скорости, несколько эму, вытянув вперед длинные, похожие на копья, шеи, и поднимая лапками фонтанчики пыли.

— Не нравится мне это, — сказала Серая Шкурка. — Совсем не нравится.

— Мне тоже, — признался Питер. — Мне даже немножко страшно.

Он вскочил на Мунлайт, а Серая Шкурка стала рядом, держась за стремя.

— Я же дал ему Волшебный Лист, — сказал Питер, — так что зла он, нам, конечно, не причинит. Но я все равно волнуюсь.

— А я не боюсь, — решительно заявила Серая Шкурка, — просто Вилли-Вилли себя не контролирует. Он плохой водитель, вот что! Держись! неожиданно крикнула она.

Смерч развернулся и двигался теперь прямо на них. Воздух вокруг заколыхался и грива Мунлайт забилась на ветру. Серая Шкурка спрятала голову в седло. Питер нагнулся и уткнулся в гриву Мунлайт.

Завывающий столб пыли возвышался над ними. Листья и веточки кружились в вихре, как мотыльки вокруг света. Смерч грохотал, скрежетал, мотаясь из стороны в сторону на всей своей страшной высоте, словно пораженный болью гигантский удав. Внезапно он накрыл Питера и Серую Шкурку, после чего они ощущали только вой ветра.

Потом Питер и Серая Шкурка почувствовали, как невидимые руки подхватили их и втянули внутрь. Мунлайт рванулась, встала на дыбы, вместе с ней поднялась и Серая Шкурка, инстинктивно сжимавшая стремя. Она изо всех сил держалась за него, хотя лапы ее вдруг ослабли и она чуть не разжала пальцы. Питеру казалось, будто он сидит на необъезженной лошади, но он лишь сжал колени, и продолжал сидеть в прежней позе; он чувствовал, как вертит под ним лошадь. Неожиданно их обоих выхватило из тьмы и пыли и перенесло в спокойное недвижное место — это было высоченное пространство с гладкими вращающимися стенами. Впечатление было такое, словно они попали в середину гибкой трубы, уходящей в необозримую высоту и теряющуюся среди грозовых туч. Здесь царил покой, снаружи сюда еле доносился, словно из-за стены, рев могучего смерча.

Сам Вилли-Вилли сидел на стуле и пил чай, налив его из фляги. Его стул неподвижно висел в воздухе. Рядом стояли еще два.

— Садитесь, — пригласил Вилли-Вилли, жестом указывая на стулья. Я всегда держу их под открытым небом, чтобы они были рядом, если мне вдруг захочется проехаться с комфортом.

— А ты уверен, что они нас выдержат? — спросила Серая Шкурка. Они же ни на чем не держатся.

— А в самолетах? — вопросом на вопрос ответил Вилли-Вилли. — В самолетах ведь есть кресла.

— Да, но там все иначе, — не соглашалась Серая Шкурка.

— Да эти стулья слона выдержат! — уверил ее Вилли-Вилли.