Ярол молчал. Затем он твердо взял Техасца за плечи, уложил его на кровать и снова сел, пристально всматриваясь в лицо друга.
– Джо, – Ярол говорил спокойно и очень серьезно, в его глазах не было никаких озорных огоньков, никакой насмешки. – Знаешь, я никогда тебя ни о чем не просил. Но сегодня – сегодня я честно заработал это право и хочу, чтобы ты обещал мне одну вещь.
Техасец догадывался, о чем идет речь, взгляд его бесцветных глаз заметался, ускользая от взгляда Ярола. На какую-то долю секунды глаза Джо показались венерианину серыми туманными озерами, скрывавшими в своих глубинах невозможный ужас и невозможный восторг, огромное, невыразимое блаженство. Затем туман рассеялся, зыбкая поверхность заледенела.
– Ладно, – буркнул Техасец, – валяй. Тебе как, на Священном Писании клясться или честного слова хватит?
– Про шамбло можешь забыть, но если вдруг снова встретишь такую тварь – где бы то ни было и когда бы то ни было, – ты вытащишь бластер и спалишь ее к чертовой бабушке, причем без малейших сомнений, как только поймешь, кто перед тобой… Обещаешь?
Последовала долгая, томительная пауза. На скулах Техасца заиграли желваки. Он почти никогда не давал честного слова – и никогда его не нарушал. Серые озера его глаз вновь подернулись дымкой воспоминаний, жутких и сладостных; снова безжалостный взгляд Ярола окунался в бездну, на дне которой копошились безымянные кошмары. В комнате висела звенящая тишина.
– Постараюсь, – Джо глядел Яролу прямо в глаза. Но при этом его голос предательски дрогнул.
Глава 2
ДЕРЕВО ЖИЗНИ
Над руинами Илара медленно кружили поисковые самолеты. Техасец Джо, затаившийся в древнем, полуразрушенном храме, проводил очередную воздушную ищейку ненавидящим взглядом светлых, как сталь, глаз и ожесточенно сплюнул:
– Ну прямо вороны над падалью!
Методическое прочесывание местности началось утром и будет продолжаться до победного конца. Через час-другой горло Техасца окончательно пересохнет, пустой желудок запротестует в полную силу. Ни еды, ни воды здесь нет, так что рано или поздно голод и жажда выгонят его из укрытия. Придется поменять свободу на тюремную чечевичную похлебку. Джо устроился поудобнее в тени храмовой арки и еще раз звучно перебрал всех близких, дальних, а также гипотетических родственников патрульного, сбившего его над этими самыми развалинами.
Исчерпав свой – весьма богатый – запас ругательств, Техасец Джо вспомнил, что рядом с каждым древним марсианским храмом всегда находился колодец. Разумеется, вода там высохла миллион лет назад, но уж лучше прогуляться и посмотреть, чем зад отсиживать. Джо встал, с хрустом потянулся и начал осторожно пробираться по чудом сохранившемуся крытому переходу. В стене, огораживавшей двор, зияла узкая брешь. Прежде здесь была дверь, нечто вроде служебного входа для жрецов, или как они там у них назывались.
Посреди широкой, мощенной темным камнем площади действительно виднелся колодец, спасавший когда-то путников от жажды. Путники… Тогда Марс был зеленой планетой. Вот погуляли бы эти ребята по теперешним пустыням…
Колодец на удивление хорошо сохранился. Сложный мозаичный орнамент на нем наверняка имел когда-то определенное символическое значение. Бронзовый (действительно, металл вечности) навес был выполнен в форме дерева жизни. Бронза, она, конечно, бронза, но неужели это сооружение сумело выстоять тысячелетия, не потеряв ни единого листочка? Ветви дерева роняли на истертые каменные плиты четкую узорчатую тень, точно такую же, как и миллион лет назад, когда усталые, покрытые дорожной пылью путешественники утоляли здесь жажду и возносили благодарения невесть какому богу. Ровно в полдень распахивались высокие ворота и…
Видение исчезло. Джо обвел глазами полуразвалившиеся стены и замер в недоумении. А где они, те ворота? Судя по остаткам фундамента, единственным входом на площадку была та самая брешь, возле которой он стоял. Значит, и дворик, и красивый колодец предназначались для жрецов. Или… Был же, вроде, такой король Илар, в честь которого город получил свое название. Король-волшебник, чья железная десница (если только он не был левшой) управляла державой, а также и храмом. Возможно, этот необычный колодец – часть некоего святилища, предназначенного для личных нужд давно почившего монарха. В нем даже…
По залитой солнцем брусчатке пронеслась хищная черная тень. Джо отпрянул назад, в спасительное укрытие, и стал наблюдать, как самолет делает над двором один круг, другой… Именно с этого момента начала разворачиваться вся цепь дальнейших событий. Тесно прижавшись к выщербленной стене в ожидании, когда наконец настырный шпион угомонится, он услышал звук настолько невероятный в этом мертвом городе, что сначала не поверил своим ушам. Однако звук повторился еще и еще. Где-то неподалеку горестно и безутешно плакала женщина!
Техасец даже на мгновение забыл о близкой опасности. Галлюцинация, вызванная голодом и жаждой? Или привидение, что многие сотни тысяч лет бродит в полумраке холодных коридоров, призрак, доводящий до безумия того, кто решится нарушить покой мертвого храма? Завсегдатаи марсианских баров любили поговорить о «призраках древних руин», особенно после третьего стакана… Воспоминание о барах и стаканах пробудило из временной спячки голод и жажду, но зато помогло справиться со смутным суеверным ужасом. Положив руку на бластер, Джо начал осторожно продвигаться на звук приглушенных, рвущих сердце рыданий.
Идти оказалось совсем недалеко; стоило завернуть за угол, как в сумраке заваленного глыбами прохода мелькнуло яркое белое пятно. Техасец пошел еще медленнее, напряженно вглядываясь. Мало-помалу он начал различать смутный женский силуэт. Слезливая особа сидела в темном каменном закутке, спрятав лицо между высоко поднятыми коленями и завесившись густой россыпью длинных черных волос. В этой фигуре было нечто странное. Даже на близком расстоянии она так и оставалась белым переливчатым пятном, призрачно мерцавшим на фоне мрачных древних стен. Привидение? Нет, слишком уж натурально она плачет. А откуда известно, что привидения плачут ненатурально?..
Джо так и не успел решить для себя этот важный вопрос – женщина испуганно вздрогнула, стихла и подняла лицо. Черты его были столь же зыбки и неуловимы, как и контуры тела. Техасца поразил взгляд огромных глаз. Молочно-голубые – чуть-чуть посветлее, и они казались бы слепыми бельмами, – они горели огнем, прожигали насквозь. Джо показалось, что между ним и незнакомкой протянулась невидимая, звенящая от напряжения струна.