– Меня оттуда выгнали, – уточнил гость.

– Откуда – оттуда? Что там вообще происходит?

– Там – фараон. И слуги его… опричники хреновы. Сатрапы. – Гость тяжело дышал, Михаилу показалось, что он опять бредит.

– Какой фараон?

– Рамзес первый.

Михаил пощупал лоб несчастного.

– Давай-ка я тебе укол сделаю, поспишь. Проснешься – и мозги на место встанут.

– Не надо! – вдруг дико заорал тот, увидев, как Михаил приближается к нему со шприцем. Рванулся было – и тут же вновь бессильно рухнул на койку. Михаил быстро протер место укола ватой, смоченной в спирту. Спирта пока было много, принесли изрядный запас из аптеки неподалеку, и врач держал его у себя под замком. В основном от Гарика – женщины, к счастью, алкоголем не интересовались, а подросшему Рустаму воспитание не позволяло. Михаил никогда не задумывался, чему его учит Гуля, воспитывает ли в вере своих родителей, но какие-то понятия парень словно впитал с молоком матери.

После укола раненый расслабился, сонно зевнул, вытянулся на кровати.

– Гасты вам еще покажут, гады, – пробормотал он и отключился. Михаил вздохнул и вышел из медотсека.

– Ну как? Рассказал что-нибудь? – спросила Тина, встретившаяся ему в бетонном коридоре. Она выглядела усталой и осунувшейся, прямой нос заострился, волосы свисали вдоль лица унылыми прядями.

Врач покачал головой.

– Чушь какую-то несет. Про фараона… Почему так много съехавших вокруг?

Вопрос был риторическим. Михаил и сам понимал – тонко устроенная человеческая психика давала сбой в новых условиях. Его, скорее, интересовало другое – как несчастный безумец ухитрился выживать двадцать лет после Катаклизма? Или у него крыша поехала только недавно? Ладно, вот очнется опять – и они все узнают. Если очнется…

Мысли Михаила вновь обратились к событию годичной давности. Ему не повезло тогда. Сильно не повезло. Он вышел охотиться – один, Гарику нездоровилось. И мало того что охота была неудачной, его подкараулили. Прямо там, возле Сетуньского Стана. Приставили пистолет к затылку, завели в подъезд одного из старых домов. Он пытался сообразить, кто они. На обоих – новенькая химза, панорамные противогазы, да и автоматы выглядели так, словно только что со склада. Какой-то бункер обнесли? Михаил вздохнул. Он от такого костюма сам бы не отказался.

– Кто вы? Что вам надо? – спросил он скорее устало, чем со страхом. За себя он не особенно боялся, куда больше – за женщин и детей. Без него они пропадут.

– Хороший вопрос, – усмехнулся тот, что пониже, голос его глухо звучал из-под маски. – Мы молимся Мертвой матери, друг. Наше дело – разрушить остатки цивилизации и самим уйти со спокойной душой. Пойдем с нами – поджигать и взрывать.

– Само развалится, – отказался Михаил. – Я не могу, у меня жена, дети.

– Жена, дети – это все теперь лишнее, друг. У некоторых из нас есть подруги, но они зажигают с нами. И если кто-то гибнет при этом, то это легкая, быстрая, благословенная смерть. Значит, он угоден Мертвой Матери. Подумай как следует.

– Увы, я еще не готов, – развел руками Михаил.