– Очень размытая фраза, знаешь ли, – съязвила Вика.
Эллен без особого аппетита жевала бутерброд и чувствовала себя неловко. От своих-то разбитых отношений на сердце тяжко, так еще и Вика с Алексом вот-вот поругаются.
– Ладно, хочешь об этом поговорить? Давай пойдем к тебе, не при Эллен же мы будем это выяснять.
– А почему не при Эллен?! Значит, говорить об Эллен, думать об Эллен и переживать за Эллен мы можем! А как отношения выяснять, так без Эллен? – вспылила Вика.
Она опустила голову на колени и разревелась. Алекс ошарашенно молчал.
Потеряв окончательно аппетит, Эллен положила недоеденный бутерброд на тарелку.
Вика всхлипнула и резко вскинула голову.
– Эллен, прости. Не знаю, что на меня нашло, зачем я это все сказала…
– Ты просто расстроена, я понимаю.
Пересев к Вике на кровать, она обняла ее за плечи. С другой стороны присел Алекс и взял Вику за руку.
– Прощальная истерика перед выходом из фазы? – с улыбкой спросил он.
– Наверное, – сквозь слезы рассмеялась Вика и стыдливо прикрыла глаза ладонью.
18
Выделенные полчаса закончились, и Алекс чуть ли не силой потащил Эллен в лабораторию. Мучения продолжились.
На этот раз Роберт решил начать с самой простой и безопасной способности – со слышания. Задача состояла в том, чтобы не просто услышать, а вытащить из общего гула в доме голос Георгия Марковича из его кабинета.
Какое-то время ничего не получалось, но под руководством терпеливого Роберта Эллен удалось-таки включить слышание. В сознании невыносимо зашумело.
– Представь, что все звуки, которые ты слышишь, – это связка воздушных шаров. Тебе нужен один, остальные по очереди отпускай. Сосредоточься на определенном и отключай, – объяснил Роберт.
Эллен закрыла глаза. Утром же у нее получилось, значит, и сейчас должно. Очень быстро она услышала нужный голос:
– Я никогда не знала б вас, не знала б горького мученья… – продолжила Эллен знакомые строки, и Георгий Маркович замолчал. – Это «Евгений Онегин», письмо Татьяны.
– Умница, здорово! – зааплодировал Роберт.