— Правильно думаешь. Если без соплей. Ты жив, пока работаешь на них, находишься под их присмотром и не дергаешься. Пока в колее.

Да, это верно. Он им нужен. Но лишь пока.

— Допустим, я продолжаю работать на них, как и прежде. Но тогда меня будут прессовать урки?

Михаил кивнул.

— Будут. Ты попал в классическую вилку, когда враг и спереди, и сзади. Причем численно превосходящий тебя, лучше вооруженный и не сентиментальный. А ты аккурат посередочке.

— И что в таких случаях делают у вас?

— Дерутся. И умирают. С честью. Чтобы не попасть в плен.

— Я не могу драться.

— Ты не можешь. Драться «не могу», а погибнуть «могу»?

— Если я погибну, — они от меня отстанут?

— Если тебя не будет, им не к кому будет приставать, — усмехнулся Михаил.

— Извини, неправильно выразился. Если меня не будет — они оставят в покое Марию, моих близких?

— Наверное. Зачем им люди, которые не могут принимать решений. Ведь никто, кроме тебя, не может обеспечить им перевод денег. А просто пугать кого-то, из спортивного интереса, это глупо, затратно и рискованно. Если они захотят продолжить, они прицепятся к новому назначенцу. К тому, кто сменит тебя.

— Понятно… Теперь по здоровью. Если я заболею, какими будут их действия?

Михаил задумался.

— Смотря как заболеешь, насколько тяжело.

— Как уже болею, — ответил Игорь. — Ты, наверное, знаешь…

— Знаю. Но без подробностей. Шило в мешке не утаить… Я был с тобой в больнице, слышал, о чем врачи между собой говорят, понимал, какие анализы у тебя берут. Два плюс два сложить не трудно.

— Допустим, если они узнают про мою болезнь, они ослабят хватку?

Михаил положил руку на плечо Игоря.