Сенатор передал письмо в следственный отдел военно-воздушных сил (ВВС). Данный офис сообщил ему, что все процессуальные нормы были соблюдены, а психиатрическое освидетельствование во время судебного процесса показало, что Уоррен находится в здравом уме, хотя и страдает характеропатией[11] и расстройством поведения. Таким образом, преступник исчерпал все свои апелляционные возможности и не имел права обращаться с ходатайством о пересмотре после истечения годичного срока. По мнению управления, единственным оставшимся для Уоррена шансом было обращение в комиссию ВВС по исправлению ошибок военных судов. Это возможно только при наличии исключительных обстоятельств. Для этого Уоррену нужно было доказать, что он является жертвой несправедливости, и тогда комиссия рассмотрела бы его дело и дала соответствующие рекомендации министру ВВС.
Мать Уоррена обращалась также к другому сенатору и одному конгрессмену, поскольку информация о причинах отказа в пересмотре дела была направлена и им.
В ноябре 1967-го прошение Уоррена о помиловании и восстановлении в должности было отклонено.
В декабре 1967-го года Уоррен направил письмо другому конгрессмену, председателю комитета Палаты представителей США по вооруженным силам, и в подкомитет по конституционным правам судебного комитета Сената США. В них он объяснял, что откладывал подачу ходатайства о пересмотре дела до получения решения апелляционного военного суда и что никто и никогда не говорил ему о существовании предельного годичного срока. Эти письма также были переданы в управление ВВС по работе с законодательными органами.
В своем ответе управление по работе с законодательными органами сообщило о законопроекте, по которому срок подачи ходатайства о пересмотре увеличивается с одного года до двух лет с момента утверждения приговора командной инстанцией. В случае принятия нового закона его действие будет распространяться задним числом на решения, принятые в течение двух лет до даты его вступления в силу. Таким образом, если бы закон вступил в силу не позже чем 27 апреля 1968 года, у Уоррена
Управление еще раз предложило Уоррену обратиться в комиссию по исправлению ошибок военных судов или же ходатайствовать об исправлении фактических ошибок, допущенных при вынесении судебного решения. Последнее означало, что мужчине необходимо обратиться в рассматривавший его дело суд военного трибунала и привлечь внимание к ошибкам, допущенным в ходе процесса.
Новый закон вступил в силу только в октябре 1968 года, поэтому Уоррен не получил права ходатайствовать о пересмотре дела, а ходатайствовать об исправлении фактических ошибок он не стал. Однако в мае 1968 года он направил в АВС ходатайство о судебной защите. Его смысл заключался в том, что в отдельных случаях главный военный прокурор имеет право не принимать во внимание законодательную норму об ограничении срока подачи ходатайства о пересмотре дела одним годом, отменить первоначальный приговор и разрешить пересмотр дела. В ходатайстве подчеркивалось, что год — это слишком короткий срок, а потому данную ситуацию можно считать отказом в праве на защиту в суде.
14 июня 1968 года это ходатайство было отклонено. Уоррен предпринял еще одну попытку в январе 1971 года, написав апелляционное письмо начальнику военно-юридической службы. В ответном письме мужчину проинформировали, что он полностью исчерпал свои апелляционные возможности и что единственной мерой, к которой он может прибегнуть, является обращение в комиссию ВВС по исправлению ошибок военных судов.
Такое обращение было направлено в сентябре 1971 года. В нем утверждалось, что в его случае имели место ошибка и/или несправедливость, поскольку (1) в момент ареста ему не сообщили о его конституционных правах и (2) принятые судом доказательства были недостаточными для вынесения обвинительного вердикта, а ряд доказательств был получен с нарушением его прав (можно предположить, что имелась в виду окровавленная одежда).
Оба эти вопроса были решены не в пользу Уоррена, и обращение было отклонено. Требование сообщать задержанному о его конституционных правах распространяется только на аресты, производящиеся после 13 июня 1966 года, тогда как Уоррена арестовали в марте 1966 года, а с проблематикой доказательной базы тщательно разобрался АВС, который вынес по этому поводу соответствующее решение.
Краткий обзор результатов психиатрических освидетельствований
Параллельно с подачей жалоб в судебные инстанции Уоррен время от времени проходил психиатрические освидетельствования в исправительном учреждении для молодых преступников. В его личном деле было зафиксировано, что он отказался участвовать в программах профессионально-технического и общеобразовательного обучения. Он не вступил на путь сотрудничества с администрацией и отказался от всех видов психиатрической помощи. Его сочли нарушителем программы перевоспитания и перевели в исправительное учреждение для взрослых преступников.
В марте 1968 года, на втором месте отбывания наказания, Уоррена обследовал психолог, который установил, что он нормально развит умственно, активен, раздражителен, нервозен, озлоблен и настроен враждебно по отношению к другим. Также он указал, что преступник импульсивен, замкнут в собственных идиосинкразических представлениях об окружающем мире, легко возбудим и страдает тяжелым расстройством личности. Было рекомендовано перевести его на строгий режим содержания.
На ежегодном рассмотрении его личного дела в сентябре 1969 года штатные психиатры не рекомендовали смягчать меру пресечения. Они установили, что за время, прошедшее с момента прошлого рассмотрения дела, Уоррен слишком мало продвинулся на пути исправления и саморазвития. Указывалось, что он по-прежнему выказывает возмущение и злобу по поводу своего ареста и содержания на гауптвахте.
В октябре 1969 года Уоррена обследовал психолог, диагностировавший у того параноидную шизофрению в частичной ремиссии. В его отчете было указано, что преступник замкнут, временами полностью погружен в себя и, похоже, прислушивается к некоему внутреннему голосу (как при слуховых галлюцинациях, наличие которых он отрицал). Время от времени Уоррен гримасничал, ухмылялся без видимых причин, не к месту смеялся и периодически переходил на инфантильную манеру речи, неуместную в контексте исследования. Невзирая на незаинтересованность и демонстративную невнимательность, он показал IQ, равный 115. Указывалось также, что он идентифицирует себя скорее как женщину, а общая картина его отношения к взрослым людям сумбурна. Этот эксперт был единственным, кто указал на возможное наличие у Уоррена слуховых галлюцинаций, признав при этом, что это всего лишь его догадка.
В сентябре 1970 года преступника обследовал психолог, описавший его как очень незрелую личность со склонностью к неадекватным действиям. Он рекомендовал Уоррену учиться контролировать себя и сдерживаться.
С октября 1970 года результаты психиатрических освидетельствований начали меняться в лучшую сторону. Комиссия исправительного учреждения изучила дело Уоррена и пришла к выводу о том, что с точки зрения возможности смягчения наказаний к нему можно применить меры позитивной поддержки. Было сочтено, что некоторое поощрение будет уместно, поскольку Уоррен ведет себя конструктивно, а в его установках и поведенческих особенностях произошли изменения. Комиссия предложила рассмотреть возможность смягчения назначенной меры пресечения и сокращения его срока с двадцати до десяти лет тюремного заключения. По мнению комиссии, сокращение срока помогло бы осужденному лучше справляться со своей подавляемой враждебностью и придало дополнительный импульс его работе по контролю над собой. Члены комиссии не сочли условно-досрочное освобождение уместным на данном этапе и высказались против него, но предложили спустя разумное время вернуться к этому вопросу.
Однако в январе 1972 года один психиатр обратил внимание на неизменный отказ Уоррена признать себя виновным в совершении преступления. В своем отчете он настоятельно просил членов комиссии по условно-досрочному освобождению перечитать свидетельские показания в суде и отказать в удовлетворении ходатайства об УДО в случае, если они убедятся, что Уоррен действительно совершил это преступление. Эксперт не поверил, что Уоррен исправился, и посчитал, что он будет представлять очень серьезную угрозу для любой женщины, проживающей с ним в одном районе. Исходя из предположения, что преступление совершил именно Уоррен, психиатр заметил, что в этом случае нельзя говорить о допущенной по отношению к нему несправедливости. Далее психиатр сообщил, что заставил Уоррена поговорить с ним о его чувствах. О своих сексуальных влечениях Уоррен говорить отказался; по оценке эксперта, он отрицал и подавлял их. Этот психиатр считал, что Уоррен манипулирует сотрудниками, заставляя их думать, что он действительно изменился. Совершенно очевидно, что рекомендовавшие смягчить меру наказания члены комиссии не были убеждены в том, что Уоррен совершил покушение на убийство, поскольку на тот момент он это отрицал. Этот психиатр был совершенно убежден в опасности Уоррена и понимал, что он является психопатом. Однако он был в меньшинстве.
В сентябре 1972 года двое психиатров освидетельствовали Уоррена и положительно высказались о степени его контроля над собой. Признав, что он несколько инфантилен и эгоцентричен, они, тем не менее, сочли уровень самоконтроля Уоррена достаточным, чтобы рекомендовать вернуть Уоррена в общество.
В ноябре 1973 года, отбыв семь с половиной лет из шестнадцатилетнего заключения (первоначальный двадцатилетний срок был сокращен), Уоррен получил положительную рекомендацию от комиссии по условно-досрочному освобождению. Ему нашли работу в судостроительной компании, а также было поручено пройти курс лечения у психиатра.