Перерыв на кофе. Мэри сняла шлем, потрясла волосами. Выйдя из кабины в холл, она встретила Синди и Джорджину.

— Не знала, что быть актрисой так трудно, — сказала Синди.

— Вы над какими каскадами работаете? — спросила Джорджина.

— У меня удивление.

— А я возбуждение изображаю.

— Ну, это для тебя должно быть проще простого, — засмеялась Джорджина.

— Правда? Почему же тогда оргазм перепал тебе? «Оргазм Сидя», — передразнивая режиссера, завела Синди. — «Хорошо, хорошо. Теперь Оргазм Стоя».

Сестры, глядя друг на друга, расхохотались (Смех Глупый).

Эллен в отличие от них не смеялась — ее голос раскатывался по холлу гневным крещендо. Мэри хорошо представляла себе ее покрасневшее лицо в баке. Лины, как одна, повернули в офис — на помощь.

Эллен-муляж, высокая стильная женщина, приперла к стенке делового партнера Кларити. Та встретила евангелин с нескрываемой радостью, но Эллен зарычала:

— Минуту! Не видите, что мы заняты?

— Извините, — сказала Синди.

— Мы пойдем, пожалуй, — сказала Джорджина.

— А обещанный сюрприз когда будет? — спросила Мэри. Эллен опешила, заслонила лицо руками и, заметно успокоившись, предложила:

— Может, прямо сейчас?

Евангелины согласились и вышли из офиса следом за ней. «Спасибо», — одними губами выговорила Кларити. Эллен привела их в монтажную.

— Она готова процентов на шестьдесят, подтекстовый механизм плохо отлажен, крупные планы требуют серьезной доработки — но что вы о ней скажете?

В комнате появился имит с рабочим именем Лина, в сине-голубом скафе, напоминающем униформу «Полезных людей». Она вполне укладывалась в нормы типажа, хотя носик, пожалуй, был вздернут слишком задорно, брови слишком тщательно вычерчены, бюст и бедра круглей, чем надо.