— Она очень особенная, — согласился мужчина. Эллисон улыбнулась, счастливая от того, что кто-то был добр к ней впервые в этот день. Она все еще сидела на туалетном столике в ванной. Она была недостаточно высокой, чтобы спрыгнуть вниз без посторонней помощи, а бородач, доктор, оставил ее там.

Мисс Уитни снова оставила ее наедине с этим мужчиной, который сначала только и делал, что дергал себя за бороду.

— Тебе здесь нравится, Эллисон? — спросил он.

Мама научила Эллисон не жаловаться, никогда. Не столько из-за вежливости, сколько из-за того, что это никогда не помогало.

— Мне нравится мисс Уитни, — сказала Эллисон.

— Она очень милая леди, — кивнул мужчина, соглашаясь. — Тебе нравятся девочки здесь?

Эллисон не ответила.

— Эллисон? Тебе нравятся здесь другие девочки?

— Мне не стоит говорить.

— Почему? — Бородач изогнул бровь.

— Если не можешь сказать ничего хорошего, лучше вообще ничего не говорить.

Он рассмеялся.

— Полагаю, у меня есть ответ. У вас есть моральные принципы, юная леди, — сказал он. — Взрослым есть, чему у тебя поучиться.

Она широко улыбнулась. Девочка не знала, что такое моральные принципы, но понимала, что это комплимент.

— Мисс Уитни говорит, ты плохо ешь. Не хочешь рассказать, почему? — задал он следующий вопрос.

Эллисон прижала подбородок к груди.

— Не голодна.

— У тебя болит живот? — захотел узнать поподробнее он.

Она покачала головой.

— Нет? — спросил он. Эллисон замолчала и надеялась, что и он замолчит.