— Значит, алиби нет ни у кого, — вздохнул он наконец. — Замечательно.

— С рабочим временем у нее неплохо. Да и у Дэвида тоже.

— Меня беспокоит не рабочее время. По мнению судмедэксперта, смерть наступила между семью вечера и полуночью.

— Это новость.

— Я только что говорил с приятелем. Они основываются главным образом на содержимом желудка. Копы нашли человека, утверждающего, будто видел Холли в закусочной неподалеку от ее квартиры около пяти часов дня во вторник.

— Содержимое желудка — не самый точный показатель.

— Верно. Поэтому было бы кстати, если бы Дэвид и Стефани могли подтвердить, где находились в указанное время. К сожалению, они не могут. Да еще Стефани говорит, что хотела убить Холли, а это уже даже для меня перебор.

— Уверен, ты порекомендуешь ей в разговоре с копами не делать акцент на этом обстоятельстве.

— При условии, что она послушает моего совета.

— Она знает, что ей придется слушаться, — ответил я. — Мне показалось, Стефани морально готова. Она перепугана до полусмерти… И Дэвид тоже.

— Абсолютно нормальная реакция, учитывая все обстоятельства. Нам нужно либо вскорости предложить жизнеспособную альтернативу… либо подумать, не нанять ли каждому из супругов Марч отдельного адвоката.

— Господи! Ты что, хочешь бросить Дэвида, чтобы защитить Стефани? Или наоборот?

— Если дойдет до процесса, мы будем искать обоснованные сомнения везде, где только можно.

— Неужели обязательно стравливать моего брата с женой?

В наступившем молчании я почти слышал, как Майк словно что-то взвешивает. Через минуту он решился:

— Тебе не приходило в голову, что следствие все же на правильном пути?

— То есть что виновный — Дэвид? Ты, верно, шутишь. Какого черта ему было нанимать меня, если он планировал убийство? Или просить меня не бросать его дело? Где логика?

— Я говорю не о Дэвиде.

Настала моя очередь притихнуть. Я вспоминал свернувшуюся в кресле Стефани: мертвенно-бледную, измученную, принимающую лекарства, — и пытался представить ее в роли убийцы. Глупо, конечно. Ресурсы моего воображения — это одно, а способность Стефани убить человека — совсем другое.

— Так у тебя новости о Койле? — наконец спросил я.