Возвращаясь в замок, Страд с некоторой гордостью вспомнил, как много он сумел узнать о Соте, почерпнув сведения из истории его жизни и проклятья, рассказанной Карадоком. Падший рыцарь был существом, подверженным сильным страстям и могучим чувствам. Это было его силой и слабостью одновременно. Сот был словно помешан на верности и преданности, и даже отринул ниспосланную богами Миссию ради того, чтобы вернуться в свой замок и наказать супругу, которую он заподозрил в неверности. Почему бы ему не принести в жертву возможность вырваться из Нижних Миров ради того, чтобы наказать коварного предателя-сенешаля?
«Да, – решил Страд, медленно шагая темными коридорами замка Равенлофг, – тело человека может измениться тысячу раз, но его сердце всегда остается одним и тем же, не важно, бьется оно в груди или нет».
Солнце повисло низко над горизонтом и почти не двигалось – огромный красный круг в темнеющем небе. Ориентируясь по нему, Карадок нашел путь к Туманным Пределам, расположенным к юго-востоку от замка герцога Гундара. Страд сказал ему, что Туман – это единственный его шанс скрыться от лорда Сота. Карадок не доверял графу, но в этом вопросе у него не было иного выхода, кроме как положиться на совет вампира. Если Страд солгал, то Карадок обречен. Если нет, то он может надеяться избегнуть мести рыцаря.
Сенешалю не было нужды оглядываться через плечо, чтобы понять – Сот и Азраэль настигают его. Призрак проник через Портал в Валакки и появился в замке Гундара, затем пересек палаточный городок под стенами замка Гунадоры, однако рыцарь и гном не отставали. На протяжении многих дней, которым призрак уже потерял счет, он стремился сквозь лесистые холмы, но Сот и оборотень без труда отыскивали его след, а за последние несколько часов они приблизились настолько, что чуть было не схватили его.
Слева от него раздалось какое-то ворчание, и призрак бросил взгляд в овраг, который тянулся параллельно тропе примерно с полудня сегодняшнего дня. В глубоких норах и пещерах по стенам оврага перемещались какие-то тени, глядящие на Карадока четырьмя парами маленьких желтых глаз каждая.
– Если вам нужна настоящая пища, – крикнул в овраг призрак, – то скоро здесь будут живой гном и мертвый рыцарь, который преследуют меня.
Твари моргали своими желтыми глазами и прятались глубже в норы. «Что же, попытаться, во всяком случае, стоило», – мысленно сказал себе Карадок.
– Твое отчаяние достойно сожаления, – раздался гулкий голос у него за спиной.
Призрак мгновенно обернулся и увидел Сота, возникшего из тени большого валуна в какой-нибудь полусотне ярдов от него. Его оранжевые глаза зловеще блистали из-под забрала черного шлема.
– Остановись, и я уничтожу тебя быстро!
Рыцарь Смерти снова отступил в тень валуна и растворился в ней, однако Карадок не стал дожидаться, пока он появится снова. Не тратя зря драгоценного времени, он погрузился в землю, с легкостью проникая сквозь каменистую, утоптанную почву. За последние часы ему уже несколько раз удавалось ускользнуть от бывшего хозяина подобным способом. С другой стороны, это годилось лишь как средство немедленного спасения, – под землей Карадок почти ничего не видел, и поэтому каждый раз, когда он прятался таким образом, он сбивался с пути.
Прошло несколько минут, и призрак показался на поверхности. С осторожностью приподняв голову из-за ствола упавшего дерева, он огляделся. В сгущающихся сумерках он разглядел Сота. Сот разыскивал его в том месте, где он погрузился, бранясь и тыча в землю мечом.
Карадок с облегчением улыбнулся; ему еще раз удалось оторваться от своего преследователя, пусть и не слишком надолго.
– Вот ты где, подлый трус! – раздался громкий голос, и тяжелая булава со свистом пронеслась сквозь голову призрака, не причинив ему никакого вреда.
Он поднял голову и увидел стоящего над ним Азраэля. Гном готовился нанести еще один удар.
Карадок знал, что хотя обычное оружие не могло поразить его бесплотное тело, сам он мог причинить боль живому существу, даже такому сверхъестественному, как оборотень. Прежде чем гном успел криком предупредить Сота, призрак выскочил из земли.
Он ринулся мимо Азраэля, хлестнув гнома по лицу своими бесплотными руками. Боль была такой сильной, что оборотень упал на колени, жадно хватая ртом воздух, не в силах ни крикнуть, ни сказать. Прикосновение Карадока заставило его почувствовать глубокий холод могилы; лицо и голову словно пронзили острейшие кинжалы, а недавно отросшие бакенбарды и усы стали белыми как свежевыпавший снег.
Агония гнома, хотя и не была смертельной, все же позволила Карадоку выиграть немного драгоценного времени. Без оборотня Рыцарь Смерти не сможет так скоро напасть на его след. Кроме того, в небе начали собираться тучи, и Карадок очень надеялся, что они закроют только-только появившуюся на небе луну. Без ее света не будет и никаких теней, которые Сот использовал для своих стремительных перемещений, и тогда Рыцарь Смерти сможет преследовать его лишь со скоростью обыкновенного пешехода.
Кроваво-красное солнце полностью погрузилось за горизонт, в небе угас пожар красок, и бархатная тьма ночи сменила приглушенные юна поздних сумерек. Из пещер в овраге вылетели сонмища летучих мышей. С писком они метались в воздухе над его головой, охотясь за насекомыми и ночными бабочками. Карадок даже позавидовал их свободному полету, в котором они то опускались совсем низко к земле, то взмывали под облака.
Без луны и без солнца, с помощью которых он худо-бедно ориентировался, призрак тоже был вынужден замедлить шаг. Даже созвездия, которые он изредка видел в разрывах облаков, ничем не могли помочь ему, – он почти не знал ночного неба Гундарака и не в силах был определить по ним направления. Страх постепенно овладевал им, и в его мозгу возникали самые страшные картины. Каждое дерево казалось ему укрытием Сота или Азраэля, каждый ночной звук – далекий крик дикого кота, шелест листвы на прохладном ветру, бормотание невидимого ручья, который пробирался по самому дну оврага, – все, казалось, предупреждало Карадока об уготованной ему руками Сота судьбе.