Развязан массовый террор в связи с переделом собственности — каждый божий день приходят сообщения об убийствах предпринимателей. Убийц почти никогда не находят, наверное, не случайно. И пока Россия не найдет всех убийц — её народ не найдет себя.
Президент ни словом не обмолвился о преступности в армии. А ведь убийства солдат своими же сослуживцами уносят больше жизней, чем на поле боя. Правда, на первом месте среди военных преступлений — бытовое воровство. Генералы подают пример солдатам. Сообща крадут все, что плохо лежит: от портянок до ядерных материалов.
Недавно лидер СПС Борис Немцов подсчитал, что на одних взятках от призывников, не желающих служить проворовавшемуся отечеству, военкоматы Москвы зарабатывают 150 миллионов долларов в год.
КРЫША КРЫШЕЙ КРЫШУ КРОЕТ
Что же ответил на критику Путина генпрокурор Устинов? Ответил, что во всем виновато МВД! И в МВД, видите ли, коррупция. Да что там коррупция! Львиную долю тяжких преступлений, включая убийства, совершают представители так называемых правоохранительных органов.
Оказывается, МВД необоснованно, читай — за взятки, прекратило сто двадцать тысяч уголовных расследований. Люди оказались между двух огней: с одной стороны — бандиты с большой дороги, с другой — бандиты в милицейской форме. Как метко заметил кто-то из российских журналистов: "Крыша крышей крышу кроет".
Проблему преступности президент Путин предложил решить по-русски авралом: приказал собрать на совещание полпредов — генерал-губернаторов всея Руси и с их помощью побороть преступность. Кто только в России поверит, что опричники президента на местах сами не покрывают беззаконие?
К началу 2002 года криминальную российскую экономику, зависящую от мировых цен на нефть и при отсутствии какой-либо разумной экономической стратегии, потряс новый виток инфляции, на сей раз галопирующей. Выросли цены, снизился экономический рост — вопреки всем заверениям Кремля о продвижении реформ и стабилизации.
А правительство бесстыдно рапортует о благоприятной конъюнктуре на мировом нефтяном рынке, о мифическом экономическом росте. Все хочет убедить наивных иностранцев вкладывать деньги в бездонную криминальную бочку, где, как в черной дыре, бесследно пропадают не только капиталы, но и десятки тысяч людей.
И карабкается Путин наверх, как маленький Сизиф, не понявший ещё до конца, какой камень на себя взвалил. Семенит ножками, пыжится изо всех сил. Пытается вылезти из этой бочки. Да не получается. Упирается все время головой в криминальную крышу.
КАКОВ ПОП, ТАКОВ И ПРИХОД
На Западе все время кричат о русской мафии. О какой мафии идет речь? Все гангстеры, начинавшие с рэкета и убийств, давно стали респектабельными бизнесменами. Одеты в костюмы европейских кутюрье, ездят в дорогих машинах со спецномерами и спецсигналами, в охрану нанимают отставных и действующих сотрудников госбезопасности. Дети их учатся в Гарварде и Оксфорде, а сами они дружат с членами правительства, депутатами и министрами.
Каждый божий день в стране происходят заказные убийства с контрольным выстрелом в затылок. Это так называемые "криминальные разборки". Ни заказчиков, ни исполнителей никогда не находят.
Американцы ничего не понимают, когда говорят о коррупции в российских правоохранительных органах. Кондолиза Райс, советник президента Буша, такую глупость сморозила, сказав, что милиция в России покрывает бандитов.
Все наоборот. Это бандиты покрывают милицию, они же её и содержат.
Многие мои московские знакомые занимаются мелкой торговлей на рынках. Все жалуются на вымогательство налоговой полиции и управления МВД по борьбе с организованной преступностью. Я хотел даже написать статью о рэкете правоохранительных органов. Позвонил в ФСБ.
"Не наш вопрос", — говорят. Позвонил в МВД — тоже не "их" вопрос.
Написал письмо президенту Путину — по-английски, как представитель западной прессы. Рассказал о конкретных случаях вымогательства со стороны РУБОПа. С фамилиями, адресами, явками — как теперь требует президент России.
Отправил по электронной почте. Через пару дней позвонил в приемную пресс-службы президента узнать о судьбе своего послания.
— Почему вы написали президенту России на иностранном языке? Вы что, не русский? — раздраженно ответила женщина в приемной, отказавшись назвать свое имя.