Мириэль снова заплакала.

Билл тронул двуколку…

Мириэль плакала всю дорогу, продолжала плакать и дома у Спаггинсов, и не желала слушать никаких утешений.

— Он не любит меня! Не любит! Он любит Арариту! И все это было зря. Зря я мечтала! Я — вовсе не Ариэль! А он — не Эрик! Я не пойду к нему. Видеть его больше не хочу! Ненавижу! Я вернусь домой! Немедленно! Я расскажу Арарите… Пусть будут счастливы…

Мэг гладила ее по голове и пыталась напоить холодным чаем с лимоном — напиток, для русалки совершенно неудобоваримый.

Билл терпеливо ждал, когда первый прилив отчаяния схлынет. А потом очень спокойно заявил:

— Нет, барышня, вы пойдете завтра к нему. Вы поступите на работу в их дом. И вы сделаете все, что возможно, чтобы господин Арчибальд Сноуфилд на вас женился. У вас наверняка получится. Вы — такая славная, красивая барышня, он скоро влюбится в вас… В вас нельзя не влюбиться.

Его слова так поразили Мириэль, что она даже перестала плакать.

— Но же он любит Арариту! — растерянно прошептала русалочка. — Это нечестно, в конце концов! Я не могу так поступать с ним и с подругой. Он любит Арариту, а она любит его… А вы ему сказали, будто Арарита погибла!

— Я ему ничего такого не говорил. Я только сказал, что мисс Арарита на дне морском. Он уж сам понял так, будто мисс Арарита утонула… Что до его любви к ней — так он ее всего мгновение видел, какая уж тут любовь!

— Я тоже совсем недолго видела Арчи, но любить буду всю оставшуюся жизнь!

— Вы только что говорили, будто его ненавидите, — усмехнулся Билл.

Русалочка посмотрела на Билла Спаггинса с нескрываемой яростью.

— Да, я ненавижу. Потому что он меня не любит. Но я ему все что угодно могу простить, и поэтому я все равно люблю его, — попыталась объяснить она, но поняла, что говорит как-то нелогично, и еще больше рассердилась из-за этого на Билла. — Впрочем, все это уже не имеет значения! Я сегодня же ночью вернусь в океан. Расскажу Арарите. Пусть она пойдет к морской ведьме… Морская ведьма действительно очень могущественна. Она поможет Арарите и Арчи в их любви. Он будет так счастлив, когда узнает, что Арарита — жива! И я желаю им счастья, им обоим, — глаза русалочки снова наполнились слезами.

Она чувствовала себя очень, очень несчастной!

— Я повторяю вам, вы никуда сегодня ночью не вернетесь. И никому ничего не станете рассказывать. Вы завтра отправитесь в дом Сноуфилдов. И сделаете все, чтобы мистер Сноуфилд вас полюбил, — в голосе Билла прозвучала угроза. Не совсем определенная, но все-таки угроза…

Мириэль, всхлипывая, посмотрела на него непонимающим взглядом.

— Почему… Почему вы так со мной говорите? Как вы можете требовать, чтобы я…

Билл улыбнулся. И улыбка его испугала Мириэль. Какая-то оскаленная, акулья. Словно не улыбается, а готовится укусить! Синие глаза Билла были сейчас холодны, как лед.

— Я — друг Рилиана. Настоящий друг. То, что я согласился помочь вам, барышня, я сделал не ради вас и не по доброте душевной, а просто потому, что Рилиан попросил меня об этом небольшом одолжении. Меня очень мало интересуют ваши переживания. Ровно как и любовь мистера Сноуфилда к кому бы то ни было. Но я знаю, что мой друг Рилиан с детства влюблен в вашу подругу Арариту. Он мне очень много о ней рассказывал. Как я понял, это русалка совершеннейшей красоты и высочайших достоинств, — Билл рассмеялся, словно на самом деле он сомневался в красоте и достоинствах Арариты.