Грант начал говорить с роботом. Он не знал, что еще можно сделать, и питал слабую надежду как-то изменить положение с помощью своего красноречия. У робота должна быть какая-то цель. В отличие от людей, механизмы никогда не действуют бесцельно.

Он рассказал роботу о своем детстве — вполне счастливом и совершенно неинтересном. События его ранней юности до поступления на работу уместились в несколько предложений. Зато о своем любимом музее Грант мог говорить часами.

Робот оказался внимательным слушателем. Он никогда не перебивал. Голубой огонек на макушке тарелкообразной головы мигал в такт словам рассказчика. Робот не выказывал интереса к услышанному, пока дело не дошло до музея. Тогда Гранту показалось, будто голубой огонек стал ярче и замигал немного быстрее. Однажды робот повторил слово — древнее слово, название старинного прибора, — и его голос прозвучал естественно, как будто профессор Лазарион восстал из праха и заговорил с Грантом.

Пока они разговаривали, «Клеймор» медленно дрейфовал в космосе. Потом на видеоэкране появились силуэты истребителей Адмиралтейства.

— Неизвестный «Клеймор», говорит «Дирк» три-два-один. Выключите двигатели и приготовьтесь к буксировке.

Грант ясно слышал голос пилота. Очевидно, робот тоже слышал его, поскольку голубой огонек замигал быстрее, но никакой реакции не последовало.

— Продолжай говорить, — обратился он к Гранту.

— Разве нам не следует подчиниться или хотя бы сообщить, что мы слышали приказ? — спросил Грант. — В конце концов, они могут открыть огонь, — добавил он с внезапным беспокойством.

— Они не будут стрелять, — заверил робот. — Профессор все объяснил. Враг попытается захватить нас в целости и сохранности, чтобы использовать в своих целях.

Грант не знал, что делать. Он понимал, что должен уговорить робота сдаться, но если они капитулируют, то военные уничтожат робота. Однако если они не подчинятся приказу, истребители могут уничтожить робота вместе с Джеффри Грантом.

— Неизвестный «Клеймор», если вы не выключите двигатели, мы будем вынуждены открыть огонь. Остановитесь и приготовьтесь к буксировке.

— Ты понимаешь, что они говорят? — дрожащим голосом спросил Грант. Он никогда не играл в покер и даже не слышал о такой игре. Понятие блефа было для него чем-то чуждым и недоступным. — Они собираются открыть огонь!

— Возможно, — ответил робот спокойным голосом профессора. — Но это меня не интересует. Мне приказано продолжать работу.

Грант видел, как истребители выходят на боевую позицию. Происходившее очень напоминало компьютерную симуляцию сражения в космосе. Если вы погибали в игре, то экран озарялся яркой вспышкой и голос противника либо поздравлял вас, как достойного оппонента (если вы храбро сражались и погибли с честью), либо насмехался над вами (если вы использовали нечестные приемы). Грант спрашивал себя, что будет, если вообще уклониться от сражения. Он не знал, но голоса пилотов звучали очень серьезно.

— Ты не мог бы поговорить с ними? — умоляюще спросил он. — Объясни им ситуацию.

— Мне не разрешается говорить с ними, — ответил робот. — Я жду сигнала от профессора. Когда я получу сигнал, то продолжу свою работу.

Грант беспомощно покачал головой. Ему хотелось сказать роботу, что профессор давно умер, но он боялся непредсказуемой реакции. По-видимому, робот был искренне предан профессору. Грант решил сообщить новость осторожно, по частям.

— М-м-м, предположим, что профессор не отвечает. Допустим, с ним что-то случилось и он не может ответить тебе, — Грант замолчал. Было трудно говорить, глядя в эти печальные, умные глаза.

— С профессором все в порядке, — неожиданно заявил робот.

Грант изумленно уставился на него.