— Мы больше не можем выполнять эту работу, — наотрез отказался сержант.

— Сержант, — вступил в разговор инспектор. — Это и мой приказ тоже…

Рик не дал ему договорить:

— Полицейские не могут действовать против мирного гражданского населения, — невозмутимо стоял на своем сержант.

— Но как же так? — опешил инспектор. — Вы что, хотите потерять пенсию? Вы проработали пятнадцать лет, а сейчас хотите все отправить к чертовой матери?

Магдэгар, подчеркивая каждое слово, вставил:

— Вы, надеюсь, не забыли, что работу этого полицейского участка финансирует фирма «Оу-Си-Пи»?

Сержант скривил лицо, сплюнул и, сорвав с груди полицейский жетон, бросил его на пол:

— Вот что я думаю о вас и вашем сраном «Оу-Си-Пи»! — заорал он.

Все полицейские немедленно отвлеклись от своих дел и стали внимательно следить за тем, чем закончится словесная перепалка.

Сержант встал и пошел к выходу.

— А вы подумали о своей семье? — бросил ему в спину Джонсон.

Рик повернулся:

— Именно поэтому я и ухожу. Свою семью я защищу как-нибудь сам.

Гарри Силк, сидевший рядом, отложил в сторону бумаги, сорвал с груди жетон и, глядя на инспектора в упор, бросил полицейский знак рядом с жетоном Рика. Еще двое молодых полицейских сделали то же самое.

— Все сотрудники полиции одновременно являются и сотрудниками фирмы «Оу-Си-Пи»! — вопящий рот Магдэгара перекосился. — Вы потеряете все! Вы потеряете право на пенсию! Вас нигде не возьмут на работу!

Но его слова уже никого не волновали. Все остальные полицейские, бросив незаконченные дела и оставив задержанных, сорвали жетоны и бросили их в кучу к ногам Джонсона и Магдэгара.

Управление опустело.

Взгляд Магдэгара упал на одного из задержанных, судя по внешним признакам — одежде, нечесанной малиновой гриве, из банды Плашера. Он уже бочком пробирался к двери в надежде улизнуть. Магдэгар направил на него пистолет:

— А ну, сюда, урод!