Он сидел в темноте на старой школьной скамье. В большом доме свет был только в одном окне на втором этаже. Наконец он тоже потух. Джулиан зажег две свечи и сигарету — первую сигарету нового дня. Он вдохнул клуб дыма и позволил ему гулять по своим внутренностям, медленно успокаиваясь. Затем выдохнул его с громким вздохом, почти всхлипом. Никто не знал о нем, о его неординарности. Никто из тех, кого только и можно принимать в расчет, некто из избранной сотни тысяч. Его величие оставалось тайной, как это было с Ницше. А что делал Ницше? Он писал.

Следующее слово, которое несколько часов назад было так близко, теперь исчезло совсем. Досадно. Те черные глаза знали, на что он способен, чувствовали приближение следующей строки. Щелчок ломающейся косточки. Щелчок и клубничный джем.

Клубничный джем: сознание Джулиана нащупало какую-то новую мысль. Клубничный джем был образом, символом. А поэзия всегда пользуется образами и символами. Возможно, решение могло прийти отсюда. Что еще нужно для стихотворения? Тема, естественно. Первое слово стихотворения — «беспечный» — вело к огромному разнообразию тем. Какой же будет его тема? Джулиан уже знал звуки, ее сопровождающие: повизгивание и похрюкивание. «Два вида»: эпическая поэма. Сотня тысяч и все остальные. Вот она — тема: удушающая глупость несчастных 5 999 900 000.

Эпическая тема для эпической поэмы. Но как описать такое огромное количество? Что сделал Гомер? Он сфокусировался на небольшой группе персонажей, ввел их в конфликт, провел их навстречу судьбе. Джулиану требовалось несколько персонажей, которые бы полностью отражали все большинство.

Гейл? Его передернуло от одного звука ее имени. О ней сейчас лучше не думать. Только не сейчас. Кроме того, она совершенно не подходила для его поэмы. Ему были нужны персонажи, для которых современное общество было естественной средой обитания, а она имела мало общего с современностью.

А затем: щелчок. Эврика! Гарднеры с Робин-роуд. Они уж точно были абсолютно современными, даже количество детей — 2,2 (если считать и отсутствующего ныне первенца) — полностью соответствовало статистическим данным.

Джулиан в очередной раз поднес перо к началу третьей строки и приготовился писать. Ничего не произошло. У Джулиана появилось чувство, что вместо ручки он держит копье, готовое сорваться и пронзить врага.

Он затянулся так глубоко, что огонь съел почти половину сигареты. Успокоившись, он понял, что эпическая поэма появляется на свет совсем не так. Сначала нужно подготовиться.

С чего начать? С главных героев? В таком случае, каким будет их окружение? Какова будет их судьба? У Джулиана не было идей.

Идей не было, но его мозг продолжал работать, искать пути и наконец нащупал выход. Почему бы не начать с исследования? Собрать все необходимые данные. Возможно, они помогут найти путь, по которому будет развиваться история. Таким образом, природа и искусство выступят совместно. Джулиан выпрямился в большом возбуждении: был ли он создателем совершенно новой формы, живой поэмы, в которой природа и искусство объединялись в режиме реального времени? Может, это будет живой роман? Спокойнее, спокойнее. Но он не мог успокоиться, а сигарета уже закончилась. Он зажег вторую, а еще даже не рассвело. Возможно, пришло время изменить несколько правил.

Данные. Для начала нужно составить наброски главных героев. В очередной раз Джулиан поднес ручку к бумаге. На этот раз он начал писать. На четырех чистых листах бумаги он написал: «Скотт», «Линда», «Брэндон», «Руби». Что делать с Зиппи? Мысль позабавила Джулиана. Он улыбнулся сам себе.

Но тут же, поняв, что чуть было не сделал серьезную ошибку — невыносимо ошибиться в самом начале эксперимента, — он перестал улыбаться. Затем открыл пятый лист и написал еще одно слово: «Адам».