Книги

Репетитор

22
18
20
22
24
26
28
30

— Я не чувствую разницы.

Кила рассмеялась:

— Я тоже.

Потом она замолчала.

— Я помолюсь за тебя перед сном.

— Ты молишься?

— Нет. Сегодня особый случай.

Руби уже знала, что молитвы не помогают. Она пробовала.

«В семейном кругу». Роман-эпопея требовал грандиозных подвигов от своих героев. Джулиан был спокоен. Он держал дымящуюся сигарету в руках и думал о грандиозных подвигах героев романа. Иногда разочаровываешься в главном. Концовка всегда связана с духовной победой и физической смертью. Самсон был тому хорошим примером.

Действительно ли так необходима вторая часть, связанная с физической смертью? Или просто художник бессилен и признает свое творческое бессилие? Ему не о чем больше писать? Слишком много художников, стремящихся изменить мир. Возникшие сложности были лишь испытанием его величия и превосходства. Пройдут годы, а он по-прежнему будет испытывать наслаждение, вспоминая этот момент. Этот момент его романа-жизнеописания, последнюю его главу, в которой художник выходит из-за кулис и начинает управлять своими героями, как куклами-марионетками. В глубине души любой, даже самый великий художник, хочет признания. Он был всего лишь человеком.

Трепет охватил его. Близится звездный час. Но он не будет последним. Если он умрет, то кто же напишет продолжение к его блистательному роману? Все последующие авторы будут хуже предыдущих. Забавная мысль. Даже беззаботная. Он чуть не рассмеялся, забыв о предосторожностях. Беззаботный, спокойный. Какой он замечательный человек! Скоро всем придется это признать. Итак, пора вернуться к плану. А потом он скроется под покровом темноты. Герой эпопеи, толковый герой эпопеи работает при свете дня.

Они пошли спать каждый в свою комнату. Она почувствовала, что ужасно устала. Еще минута — и сон накроет ее, как та японская волна. Она свернулась калачиком и закрыла глаза.

Ночью Руби внезапно проснулась. Она слышала, как потрескивают рации у полицейских, дежуривших за домом. Она тут же вспомнила все. Руби встала и пошла вниз.

Полицейский сидел на маленьком французском стульчике, который мама когда-то купила в магазине антиквариата. Его глаза были закрыты.

— Извините, — сказала Руби.

Он открыл глаза.

— Сержант Д"Амарио здесь?

— Он скоро вернется.

— Вы можете передать ему кое-что?

— Конечно.