«Обязательно. И немедленно!»

«Вот и отлично. Так что начнем. С тебя».

«Как! Я же полноценная личность! Умен, образован! Физически развит. Не пью, не курю, не „голубой“…»

"Нет, братец. Теорию ты изложил правильную, а вот сам под нее не подходишь.

Умен — это как сказать, образован — так это во вред человеческому виду, все беды от образования… И вообще — тело, на мой вкус, недостаточно пропорционально, подбородок не волевой, волосы совсем не в ту сторону вьются, да и оттенок паршивый…"

«Но почему ты решаешь! Ведь я же придумал!»

«Потому что я — сильнее. В полном соответствии с теорией. Сильный поедает слабого. Я сильный — ты слабый, подходит?»

«Но я имел в виду…»

«Не важно. Поздно. Уже претворять начали. Тебя как лучше — стерилизовать, усыпить или просто кастрировать?»

Предвижу в этом месте паузу.

Вообще-то с таким вот парнишечкой было бы просто. Набить морду в соответствии с его же теорией. Не поймет с первого раза — снова набить. Больно.

Зато без увечий и вреда для спортивного тела. И очень доходчиво.

Труднее с другими. У этих и теория расписана, и история вопроса — в глубь веков ушла, не докопаться, и офор-млена фундаментально и наукообразно, и отлита в чеканные формулировки. Не важно, как они звучат, важно, что рано или поздно найдется человек, принявший формулировку за аксиому и единственное моральное правило, и начнет «претворять в жизнь». Чем это может закончиться, известно.

Вообще-то, идиотов этих не так много, нормальные люди делом заняты, но идиоты — виднее. Вернее — слышнее. Потому как собраны в кучи и голосисты. В нормальное время, кажется, и вреда от них немного, а вот в смутное…

Такие сами себя выделяют и обзывают (элитой, крутыми, авангардом — это без разницы), присваивают себе право поступать с другими людьми по собственному произволу. Такие только себя считают людьми, а остальных массой, быдлом, чем-то средним между биологическими роботами и скотом…

На самом деле они себя из числа людей вычеркивают.

— Кто вычеркивает? — Ленка уже успокоилась, вопросительно смотрит на меня.

Старость не радость: оказывается, последнюю фразу я произнес вслух. И вообще — занесло меня…

— Это я о своем, о женском.

— Понятно. Ты, я вижу, тоже — выпить не дурак. — Она выразительно посмотрела на бутылку-фляжку в моей руке. Плескалось уже на дне. Как и положено мыслителю, я прикладывался к ней время от времени.