— Стой, где стоишь. Времечко у нас еще есть. Чуток правда, но есть. Пока сюда ОМОН доберется. Пока Доктор с Мартою девочками натешатся… Доктору, ему бы мужичка, ну да чего не осталось, того уж нет… Ничего, обойдется… Когда малышки его вылизывают, Доктор страсть как любит… А уж Марта… Пусть позабавятся… Напоследок. Маленькие радости редки, а жизнь скрашивают, поверь мне, старичку…
Делаю еще шажок.
— А у меня, старичка, какая радость? Только и осталось, что с человечком поговорить, язык почесать, старое вспомнить… А поговорить-то и не с кем. Эти двое — сумасшедшие, им и так весело… Тесак покойный — туповат, самоуверен…
Князь — тот вообще за шута приписного меня держал, да и не доверял шибко…
— Князь, это Володя? — Еще крохотный шажок.
— Вот-вот, он Князь и есть.
— Выходит, правильно не доверял…
— Выходит — не выходит… Не веришь человечку — пусти в расход, и вся недолга. Проверить… Перепроверить… Выяснить. Шлепнешь одного, другой сыщется, а на душе-то спокойнее…
Еще шаг.
— И чего тебя уму-разуму наставляю?.. ан в том — стариковское наше удовольствие. Тебе уж не пригодится, а мне приятно.
Шаг.
— Вот так, мил человек, и бывает… Ты к людям с добром, с ласкою, они к тебе — с ножичком… Помнишь поговорочку? «Берегись козла спереди, коня сзади, а лихого человека — со всех сторон». А кто нынче не лихой, скажи? Раньше людишки другие были… Кто подобрее, кто поглупее… А кто — и посовестливее… Да загинули все, кротко загинули… Вот лихие-то и остались, и не переведутся…
Шаг. Не шаг — шажок, едва заметно, тихонечко.
— Не здешний ты человечек, ой не здешний… Ни к тому времени рожден, вот и крышка тебе приходит. А как же иначе-то? Вроде и разумник, и смел, и сметлив, а нездешний… Совестный больно, людишек любишь, а они — сор… Бог — тот всех любит, так ему по должности положено…
— А не боишься Бога-то?
Шаг.
— Как забоишься, коль никто его не видел? Да и любвеобилен он, глядишь, скостит грешки-то. — Старичок засмеялся скрипуче. — Человечков надо бояться, от них вся беда. Иначе себя не убережешь. Вот гляжу на тебя — топ-чисся, аки конь перестоялый, а ничего ты себе не вытопчешь… Чуть дернешься — три пули сидеть в тебе будут, как в копеечке! Не Бога я боюсь, человека. Потому и живой покуда.
Дедок — в другом конце комнаты. До него — не достать. Револьвер он держит расслабленно, но ствола с меня не сводит.
Шаг.
— Я ведь кем работал, мил человек? В органах я работал. Начинал при Николай Иваныче, при Лаврентии Па-лыче служил весь срок, пока не израсходовали его. А знаешь, кем? Приводящий в исполнение. Стрелок, значит. Незаметная такая должность, не почетная. Вот в аккурат из такого нагана и работал. Так что не топчись, на метр я тебя не подпущу, а с трех метров из такой «машинки» и белку в глаз достану.