Руки капитана сомкнулись, огромная спина напряглась. Слышен противный хруст, голова Тесака откинута чуть назад. Руки разжаты, и тело безжизненно оседает на пол. Глаза еще живы, мозг еще работает, но позвоночник, судя по всему, переломан по всей длине, острые обломки реберных костей вошли в легкие…
Глаза смотрят на происходящее на экране и медленно мутнеют. Лишь темно-синие блики продолжают играть на лице мертвеца, искаженном жестокостью и болью.
Открываю дверь чуть пошире. Кузьмич делает движение, чтобы повернуться, и тут тело его дергается. Выстрелы звучат непрерывно…
Вся спина капитана в рваных пробоинах. Он еще пытается сделать шаг и падает навзничь.
В комнате стоит полная тишина. Кассета кончилась. Только бледное мерцание .экрана.
Часть стеллажа у стены отодвинута, в комнату входит маленький человечек в черном поношенном костюмчике. В руках у него никелированный дамский браунинг.
Затвор откинут назад: он прострелял всю обойму.
Раскрываю широко дверь, вхожу в комнату и навожу на человечка вороненый ствол нагана.
Глава 23
Было бы побольше света, его полированная лысина, обрамленная жидкими седыми кудряшками, сияла бы и испускала зайчиков. Дедок-одуванчик.
Только меня уже не тяготят комплексы пионерского детства. Судя по посеревшему лицу старичка, он это понял.
— Как же так, Старик… В таких почтенных годах и такие грехи…
Внезапно лицо его разгладилось.
— Ты пистолетик-то опусти, мил человек, а то грех не на мне, на твоей душе останется…
Смотрит он мне за спину. Делаю два шага вперед, держа дедунчика на мушке: этот старый пердун способен на шалости. Не думаю, что он устроит сеанс кунг-фу, — да только раз пошла такая пьянка…
Встаю спиной к стене, дед с одного боку, я с другого… В проеме двери — Милая Марта. Баба действительно отвратная, тут Ленка не соврала. Заплывшее лицо, жирные складки шеи…
Они меня поймали.
Левой рукой Марта держит за волосы девчонку лет четырнадцати, в правой — раскрытая бритва. У шеи девочки.
— Подбери платье! — приказывает Марта. Девушка поднимает подол до груди.
Трусиков на ней нет.