После Леночкиной снайперской стрельбы у меня есть все основания предполагать, что она не только успешно похаживала в стрелковый кружок, но и была отличницей на каких-нибудь аналитико-оперативных курсах, только уже при дворце пионеров. Равно как и кружка вязания, художественного свиста и хорового пения. Потому добавляю:

— Вот только все мысли у меня личные, глубоко интимные.

— Мог бы и соврать. Хотя — все написано на твоей довольной роже! — Ленка тыкает меня в бок, где-то между селезенкой и ребрами. Довольное выражение с моего фэйса как майкой сдуло.

— Ой, извини.

— Ничего. Могло быть и хуже. А так — даже приятно. Ладно, слушай сюда. Мне сейчас нужно отлучиться…

— Ты уже отлучался. И что хорошего вышло?..

— Не перебивай. Ты полежишь еще тут, а я постараюсь подослать к тебе человека…

— С паролем: «Загораете, девушка?..»

— Ленка!

— Молчу.

— Ты сама к нему подойдешь. Стрельнешь закурить. Он извинится и ответит, что курит сигареты без фильтра.

— А в правой руке — газета «Таймс» за 12 ноября. По-моему, это идиотские игры.

— Ага, со стрельбой и дымом. Не мы их придумали. Он начнет к тебе клеиться, скажешь, у тебя есть парень. Он пошутит: «Не иначе, Шварценеггер!» Ответишь: нет Вовик Шмелев.

— Раз шуточки — почему не Сталлоне?

— Шмелева знаем и он, и я. Так что это и есть пароль.

— Мама родная, сколько всего. Записать бы.

— Он будет ждать тебя на крайней лавочке у медпункта, в начале пляжа.

Примерно через час. А пока — загорай.

— И я — могу ему доверять?

— Как мне.