— Не понимаю…

— Ты приманка, «живец».

— И какую же рыбу на меня хотели поймать?

— Понятно, крупную.

— Володя?..

— Да.

— Они что, были так уверены в его чувствах ко мне? — Ленка усмехнулась:

— Мне, конечно, лестно, но я сама не знаю, вспомнит ли он обо мне вообще! Мужик он видный и небедный, а юг — место шебутное.

— Извини, но это даже не важно. На тот момент ты была его девушкой, и твоим похищением ему оказано неуважение… Больше — серьезное оскорбление! Цель — заставить его действовать, желательно — опрометчиво.

…Ну надо же, какой я умный и как все складно излагаю! Если бы эта же голова варила правильно, когда пляжный амбал на меня накатил… Хотя — условия были трудные: тяжелое похмелье, неясные перспективы, смертельная жара…

Можно добавить: тяжелое детство и деревянные игрушки… Короче: с кем не бывает!..

— Ты чего замолчал?

— Занимаюсь душевным самобичеванием.

— И как, больно?

— Нс-а. Как говаривал старина Маркс очень самоуверенно: «Ничто человеческое мне не чуждо». Я нашел для своей глупости смягчающие обстоятельства и объективные причины. И заключил, что во всем прав.

— Дрон, давай начистоту.

— Давай, — простодушно пожимаю плечами.

— Кто такой Володя?

— Крупный авторитет. Насколько крупный — я и сам не знаю.

— Авторитет в чем?