— Вот еще. Это первый раз жениться страшно, потом привыкаешь.

— Ты женат?

— Был.

— Нормально. Шансы мои растут. А все же, кем ты работаешь? Только не свисти про преподавательство — ни за что не поверю, что такой парень будет корпеть со студентами или учениками за те нищенские рубли. — Ты ведь умен, хорош собой, образован…

— Ба, сколько комплиментов. Если будешь продолжать в том же духе — вынужден буду, как честный человек…

— Чем ты зарабатываешь, честный человек?

— Переводами.

— Это с какого же?

— С английского. Кто из нас другой-то знает.

— Поболтаем? — Девушка произнесла это по-английски. Похоже, она тоже решила разоблачить в моем лице сенегальского шпиона. Хотя нет — в Сенегале говорят по-французски. Значит, меня выдаст мой бруклинский акцент. Тут вы и попались, Штирлиц!

— Нет проблем, — отвечаю я по-иноземному, стараясь придать голосу интонацию беспечного гуляки. Наверное, именно так должны говорить где-нибудь во Флориде в разгар бархатного сезона. Впрочем, у них там весь год бархатный сезон.

— Так что ты переводишь?

— Книжки. Детективы, истории любви, фантастику.

— И нормально за это платят?

— Мне хватает.

— А откуда у тебя весь этот арсенал? — Она кивнула на автомат, увесистую «сбрую». — На дороге нашел и ней сдавать в милицию?

— Почти что.

— Ладно, фиг с ним, с оружием. Так все-таки спокойнее. Дрон, а может, уедем отсюда ночью?

Это она говорит уже по-русски. Повыпендривались — и хватит.

— До ночи еще дожить нужно.