– Не знаю насчет писем, но уверен, что даже если они и есть, то в них не найдется ничего предосудительного. Вы не так всё поняли, лорд Талли, – Лотар говорил спокойно, но не выглядел самым уверенным человеком на свете.
– Напишите отцу – если он не пришлёт дочек, я расценю такой жест как неуважение. Он вправе тянуть, но тогда пусть не обижается, что свадьба не состоится. Да и в его верности я начну сомневаться.
– Лорд Талли! – Лотар вздрогнул. Его глаза широко распахнулись. Рука нервным движением ухватилась за фибулу на плаще. – Вы прижимаете нас к стенке! Нельзя же так! Где рыцарское слово и честь?
– Слово? Оно сказано! Пишите письмо – если ещё мечтаете о Харренхолле. Моё терпение не безгранично, – заметил Роман напоследок. Несмотря на серьезность ситуации и важность продолжать игру, он едва сдержался, чтобы не вспылить и не приложиться по хитрой морде Фрея. Лотар, тот, кто являлся одним из активных организаторов Красной свадьбы и ни во что не ставил чужую человеческую жизнь, пытается напомнить ему о совести и чести. И главное, с таким оскорбленным видом! Охренеть просто! Почему все негодяи и подонки, привыкшие обманывать, предавать и юлить, так возмущаются, когда подобные приемы оборачиваются против них же?
Туманным утром, когда край солнца лишь появился за дальним лесом, ворота Риверрана распахнулись, выпуская конное войско. Три тысячи всадников выдвинулись для похода на Западные земли.
Со стороны Камнегонки доносился не громкий, но неослабевающий шум. Казалось, реке тесно в собственных берегах. Ржали кони, звонко пели трубы, и флаги домов трепетали на свежем ветру. Пролетела одинокая чайка.
Авангард возглавлял Черная Рыба. Он еще затемно покинул Риверран, вполне закономерно опасаясь лишней толчеи и неразберихи. Роман простил рыцаря. Он не мог поступить иначе. Такого человека нельзя казнить или оставить гнить в темнице. Во всяком случае, не в такое напряженное время. Его способности, авторитет, воинская хитрость и бесстрашие не должны пропадать впустую. Допустить подобного расточительства Роман не мог.
После долгой и напряженной беседы Черная Рыба получил шанс на реабилитацию. Вместе с ним Роман помиловал и остальных заговорщиков. Если ты прощаешь лидера, то казнь подчиненных будет смотреться нелепо и глупо.
Правда, все они понесли заслуженное наказание. Старика Робина Ригера, капитана гвардейцев, он сместил с должности и отправил в почетную ссылку в его же замок. На освободившееся место Роман поставил сына Робина – Тристана. Так посоветовал Карил Венс. Лорд Приюта Странников заверил, что сын оценит сохраненную отцу жизнь. Он будет служить не за страх, а за совесть. И Роман поверил своему новому другу и товарищу. Тем более, он присмотрелся к младшему Ригеру и сделал вывод, что этот опытный боец отличается спокойным флегматичным нравом, но не слишком амбициозен и хитёр. Это было то, что нужно.
Остальных рядовых заговорщиков он разослал в разъезды и на дальние сторожевые посты. Замком осталась управлять «старая» гвардия – стюард, мейстер и мастер над оружием. Им в помощь он выделил Роберта Пэга и Хьюго Венса. Кровавые Скоморохи получили приказ оставаться под стенами и набираться сил для будущих героических свершений.
Роман командовал центром выступившего войска. Номинально командовал, отдав всю полноту власти Карилу Венсу. Память прежнего Эдмара никуда не делась, но одно дело помнить, и совсем другое – реально руководить такой внушительной массой людей. Тут можно и напортачить.
Он легко и непринужденно предложил рассудительному Венсу принять почётную ношу. Вроде как проявил уважение. И Карил не отказался. Сейчас Роман слушал его приказы, наблюдал, запоминал и старался сохранять невозмутимое, задумчивое выражение лица.
Неунывающий, полный сил Марк Пайпер находился рядом и зевал с такой страстью, что каждый раз грозил вывернуть себе челюсть. Мальчишка по имени Берик Кокс, внук лорда Солеварен, ежился от утренней прохлады и тёр заспанные глаза. У Романа имелись долгосрочные планы на дом Коксов и их Солеварни. Поэтому он любезно оказал им честь, сделав мальчугана своим оруженосцем.
Тристан Ригер – в новом плаще поверх кольчуги – находился позади и руководил гвардейцами. Его простое и славное лицо выражало неподдельную преданность. Роман, поглядывая на рыцаря, первое время чувствовал себя не в своей тарелке. Как оказывается мало нужно для счастья некоторым людям.
Патрек Маллистер пока ещё оставался в замке. Он возглавил арьергард. Из-за стен доносился его уверенный и хриплый бас.
Маллистеры, отец и сын, хозяева Сигарда, прибыли в Риверран буквально на днях во главе трех сотен всадников. После продолжительного разговора с лордом Роман получил его согласие на поездку в Дорн. А сын принял под командование часть войска.
Владыки Сигарда выглядели точь в точь как викинги – высокие, мощные, белокурые, со светло-синими глазами. Их чеканные лица удивляли суровостью и свирепостью. Они ненавидели железнорожденных и считались невероятно упорными бойцами.
Младшего – Патрека, Роман сразу же «восстановил» в правах друга. Прежний Эдмар дружил с ним, но Роман понял, что в этом семействе скрывается колоссальный воинский потенциал. А старший – Джейсон Маллистер, лорд Сигарда, успев набраться жизненного опыта, приобрел такие качества как хитрость, осторожность и терпение.
Роман решил сделать на них ставку, как раньше сделал её на Венса, Пайпера, Блеквуда, Гудбрука и Пэга. Такие люди нужны. Они способны стать настоящими друзьями и ядром той группы, что позволит им всем выбраться из задницы. И как раз к случаю ему вспомнились слова из некогда известной песни.
Лорд Джейсон Маллистер должен отбыть в Дорн этим же днём. Вначале он будет двигаться по левому, северному берегу Трезубца. Дороги там спокойны, особенно до Рубинового брода. Добравшись до Солеварен, он сядет на корабль и отплывет на юг. Путь ему предстоял неблизкий, но Роман верил в успех. Вернее надеялся на него – делать-то больше было нечего.