– Вот и правильно, сэр. Вот и давно бы так, – одобрил таксист и практически вытолкал меня из свежевымытой машины.

– А вещи? – крикнула я.

– Черт с ними, – отрезал Марк.

Втащил все четыре сумки в газетный киоск, сунул ошалевшему киоскеру фунтовую монету.

– Я понесу тебя на руках, Бриджит!

И он действительно поднял меня на руки, как Ричард Гир в «Офицере и джентльмене». Правда, от моего веса его здорово качнуло.

– Боже милосердный! До чего ж ты тяжеленная!

Зазвонил мобильник.

– Надо ответить. Постой минутку сама. Кливер! Бриджит, это Кливер из дому звонит. Да! Я несу ее на руках! Где мы? На перекрестке Ньюкомен-стрит и А3.

Мы тащились по улице, подвывая в унисон. То и дело Марк ставил меня на землю и хватался за поясницу. Наконец, красный и запыхавшийся, появился Дэниел.

– Кливер, кажется, впервые в жизни я рад тебя видеть.

– Расслабьтесь, ребята. Ишь, без меня рожать надумали! Дарс, я возьму голову, а ты за ноги тащи, – распорядился Дэниел, дыша с таким надрывом, будто его вот-вот хватит инфаркт.

– Нет, это я возьму голову, – запротестовал Марк.

– Не пойдет. С меня началось, мне и голова…

– Может. Уже. Хватит. Препираааааааться!

И я зубами впилась Марку в ладонь. Марк и Дэниел разом разжали руки и едва успели поймать меня на лету.

В итоге мы трое, словно какой-нибудь Тянитолкай, застряли во вращающихся дверях больницы.

Каким-то чудом нам удалось выбраться из ловушки и попасть в больничный холл. Дэниел с Марком доволокли меня до стойки регистрации и плюхнули прямо на эту стойку, будто мешок с репой.

– Кто из вас отец? – спросила регистраторша.

– Я отец, – моментально среагировал Дэниел.