— Что вы хотите этим сказать?

— Мы оба понимаем, что я хочу сказать.

— Неужели вы верите рассказу этих двух...

— Да, верю. Присяжные вряд ли поверят — по крайней мере, так мне кажется, однако никогда нельзя заранее сказать, к какому заключению придут присяжные заседатели. Но вы сделали это. Я знаю, что вы не можете признаться...

— Почему вы так думаете...

— Капитан, я прослужил в бюро двадцать шесть лет. Мне приходилось слышать самые безумные истории — некоторые были выдуманными, некоторые оказались правдой. Постепенно появляется чувство, которое позволяет сразу определить, что было в действительности, а что — нет. Мне кажется, что можно протянуть верёвку через вон тот блок и затем на палубу без особого труда, а если умело оценить волнение на море, раскачивание тела не будет иметь особого значения. И при этом уж никак не пострадает радиолокационная антенна, о которой так беспокоился Райли. Как я уже сказал, только не делайте такого ещё раз. Считайте, что вам повезло, — обвинение обладает достаточными доказательствами, так что можно выиграть дело без использования полученного вами признания. Только остановитесь вовремя. Я уверен, что вы прислушаетесь к моему совету. Ведь вы уже поняли, что в этом деле все гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд, верно?

— Мне показалось странным, что владелец яхты, убитый этими подонками, был...

— Совершенно точно. Вы открыли огромную банку с червями и ухитрились не запачкать руки. Вам повезло. Главное, перестаньте испытывать судьбу, — ещё раз повторил Мюррей.

— Спасибо, сэр.

Ещё через минуту Мюррей сидел в автомобиле. Брайт все ещё испытывал негодование.

— Когда-то, едва закончив академию ФБР, совсем зелёным агентом меня направили в Миссисипи, — произнёс Мюррей. — В штате исчезли три борца за гражданские права, и я оказался самым младшим сотрудником группы, которая провела расследование. В общем-то, моё участие заключалось главным образом в том, что я держал плащ инспектора Фитцджеральда. Вам доводилось слышать о Большом Джо?

— Мой отец с ним работал, — ответил Брайт.

— Тогда ты знаешь, что Джо был своеобразной личностью, настоящим полицейским старого закала. Так вот, нам стало известно, что местные куклуксклановцы поговаривали о том, что собираются убить несколько агентов ФБР, — ты наверняка слышал об этом, они причиняли немало беспокойства их семьям и тому подобное. Джо рассердился. Я отвёз его на встречу с... забыл имя этого остолопа, он был Великим Драконом местной ячейки ККК, и именно он угрожал больше других. Когда мы приехали, он сидел на лужайке перед своим домом в тени деревьев. Рядом лежало заряженное ружьё, и он уже был наполовину готов от выпитого самогона. Джо направился к нему. Кретин протянул было руку за ружьём, но Джо только посмотрел на него, и рука отдёрнулась. Фитцджеральд обладал таким взглядом — он лично отправил на тот свет троих, и по его лицу было видно, что он этого не скрывает. Я начал немного беспокоиться, положил ладонь на рукоятку револьвера, но Джо своим взглядом привёл куклуксклановца в полное замешательство и сказал, что, если не прекратятся разговоры об убийстве агентов ФБР и анонимные звонки, беспокоящие жён и детей, он, Большой Джо, вернётся и прикончит его прямо на лужайке перед домом. Джо не повышал голоса, не кричал, Просто говорил таким тоном, словно заказывал завтрак. Великий Дракон поверил ему. Я — тоже. Как бы то ни было, после этого все разговоры прекратились. Этот поступок Джо нарушал все законы, — продолжал Мюррей. — Иногда приходится их обходить. Мне случалось делать это — как сейчас. И тебе тоже.

— Но я никогда...

— Перестань трястись от негодования, Марк. Я сказал «обходить», а не «нарушать». Существующие правила не в состоянии предвидеть всех ситуаций, которые могут возникнуть. Именно поэтому мы надеемся, что агенты будут полагаться на здравый смысл. Только так может функционировать общество. В данном случае эти парни из береговой охраны сумели добыть ценную информацию, и мы сможем воспользоваться ею лишь в том случае, если сделаем вид, что не заметили, как она получена. Они не причинили особого вреда, потому что задержанные подвергнутся суду по обвинению в убийстве и все предъявленные улики будут физическими — вещественными доказательствами. Их или приговорят к электрическому стулу, или они признаются в убийствах и окажут содействие следствию, снова предоставив в наше распоряжение всю ту информацию, которую уже получил капитан Уэгенер, перепугав их до смерти. Как бы то ни было, именно такое решение принято в Вашингтоне. Предавать гласности все то, что мы обсуждали на борту фрегата, значит поставить очень многих в неловкое положение По твоему мнению, местные присяжные...

— Нет, — тут же признал Брайт. — Не нужно быть слишком ловким адвокатом, чтобы разнести все это на части, и даже если он не сделает этого...

— Совершенно точно. Будем только дуть в собственные паруса. Мы живём в несовершенном мире, но я не думаю, что Уэгенер когда-нибудь снова совершит подобную ошибку.

— О"кей. — Брайту такой исход был не по душе, но это не имело значения.

— Теперь нам нужно как можно точнее выяснить, почему этого беднягу и его семью убил наёмный убийца — sicario — со своим копьеносцем. Знаешь, когда я преследовал мафиози в Нью-Йорке, никто не трогал семей. Не допускалось даже убивать в присутствии семьи — разве что требовалось что-то особенно подчеркнуть.

— Да, у торговцев наркотиками другие правила, — напомнил Брайт.