Очень большая, пожалуй, в тысячу килограммов, подумал он, отворачиваясь от воронки. Его мозг принялся за работу.

— Думаю, мы уже узнали все, что нужно, — заметил Кларк. Он посмотрел в последний раз в окуляр ЛУЦ и выключил прибор. Понадобилось меньше трех минут, чтобы разобрать его и уложить.

— Кто это был, по вашему мнению? — спросил Ларсон, просовывая руки в лямки рюкзака. Он передал «Ноктрон» Кларку.

— Кто-то приехавший на БМВ и опоздавший к началу совещания. Думаете, он важная шишка?

— Не знаю. В следующий раз не уйдёт.

— Верно. — Кларк начал спускаться по склону холма.

Американцы, разумеется. ЦРУ, без сомнения. Они подкупили кого-то и сумели подложить тонну взрывчатки в кузов этого грузовика с огромными колёсами. Кортес почувствовал невольное уважение к хитрости замысла. Грузовик принадлежал Фернандесу — он слышал о нём, хотя и никогда не видел. А теперь и не смогу увидеть, подумал Кортес. Фернандес души не чаял в своей новой машине и всегда ставил его рядом с... Да, конечно. Американцам повезло. Ну хорошо, подумал он, а вот как это им удалось? Сами они, разумеется, не захотят быть замешанными в такое грязное дело. Значит, договорились с кем-то... С кем же? И это был не один человек, по крайней мере четыре или пять из М-19 или, может быть, из ФАРК?

Да, конечно, в этом есть смысл. Но, возможно, не сами американцы вступили в контакт с ними? А вдруг всё это было организовано через кубинцев или КГБ?

Благодаря всем переменам в отношениях между Востоком и Западом ЦРУ могло пойти на сотрудничество с ними. Маловероятно, подумал Феликс, но возможно. Прямое нападение на высокопоставленных правительственных чиновников, организованное картелем, могло привлечь самых странных партнёров. С кем не поведёшься, когда нужна помощь?

А вот как попала эта бомба сюда именно в этот момент? Неужели американцы узнали о предстоящей встрече?

Из кучи строительного мусора, которая когда-то была замком, доносились голоса. Охранники бросились на помощь, и Кортес присоединился к ним. В доме была семья Унтивероса, жена и двое детей, а также обслуживающий персонал человек восемь или даже больше. Хозяин наверняка обращался с ними, как с рабами, подумал Кортес. Все главари картеля в этом отношении вели себя одинаково. Может быть, Унтиверос нанёс кому-то из слуг смертельное оскорбление — приударил за дочерью, например. Многие позволяли себе такое. Кретины, подумал Кортес.

Охранники уже принялись раскапывать развалины. Поразительно, если там кто-нибудь остался в живых. Слух постепенно возвращался к Кортесу. Он слышал пронзительные крики какого-то бедняги. Интересно, подумал Кортес, сколько человек погибло? Пожалуй, все. Да. Он повернулся и пошёл обратно к перевёрнутому БМВ. Из-под пробки топливного бака сочился бензин, но Кортес протянул руку и достал из машины сотовый телефон. Он отошёл от машины метров на двадцать, прежде чем включил аппарат.

— Хефе, это Кортес. Здесь произошёл взрыв.

Это ирония судьбы, подумал Риттер, что первое сообщение об успехе проведённой операции он получил из следующего радиоперехвата по каналу «Кейпер». По-настоящему хорошей новостью, передали ему из АНБ, явилось то, что им удалось, наконец, получить характеристику голоса Кортеса. Это резко увеличило вероятность его обнаружения. Ну что же, это лучше, чем ничего, подумал заместитель директора ЦРУ по оперативной работе, когда уже во второй раз сегодня к нему прибыл тот же посетитель.

— Мы упустили Кортеса, — сказал он адмиралу Каттеру. — Зато прикончили Д"Алехандро, Фернандеса, Вагнера и Унтивероса, а также погибли многие другие, относящиеся к категории «попутный урон».

— Что это значит?

Риттер снова взглянул на фотографию дома, сделанную со спутника. Теперь ему придётся запросить новую, чтобы оценить причинённый ущерб.

— Этим термином определяются все, кто оказался в районе операции, охранники, например, их погибло немало, если не все. К сожалению, в доме была также семья Унтивероса — жена, двое детей, а также прислуга.

Каттер резко выпрямился в своём кресле.

— Но вы ни слова не говорили мне об этом! Я полагал, что бомбовый удар будет хирургическим. Риттер посмотрел на него с раздражением.