Когда закончился обычный ритуал предполётной подготовки, капитан третьего ранга Джексон почувствовал вибрацию — заработали турбовинтовые двигатели. Затем «Хокай» начал двигаться, медленно и рывками, к одной из катапульт, расположенных в средней части авианосца. После того как носовое колесо самолёта закрепили на катапульте и двигатели заработали на полную мощность, лётчик предупредил свой экипаж по системе внутренней связи, что сейчас взлетает. На протяжении трех потрясающих секунд самолёт, построенный на заводе Груммана, набрал скорость от нуля до ста сорока узлов. Едва отделившись от лётной палубы, они почувствовали, как провалился хвост, но тут же выровнялся, и самолёт снова поднял нос, начав подъем на высоту, в двадцать тысяч футов. Почти немедленно наблюдатели, сидящие в хвосте у радиолокационных экранов, начали проверку своего оборудования, и уже через двадцать минут Е-2С находился на позиции в восьмидесяти милях от авианосца с вращающимся радиолокационным куполом, посылающим радарные лучи во все стороны, готовый приступить к учениям. Джексон сидел таким образом, что мог наблюдать за течением «битвы» на экранах радиолокаторов, наушники его шлема были подключены к системе командной связи, и он следил за тем, как авиакрыло, поднявшееся с «Рейнджера», осуществляет его план. Тем временем «Хокай» барражировал в небе.

Находясь на этой позиции, они видели также, разумеется, и авианосную группу. Через полчаса после взлёта Робби заметил, как с лётной палубы одновременно взлетели два самолёта. Радиолокационная компьютерная система автоматически следила и за ними. Самолёты поднялись на высоту тридцати тысяч футов и встретились для заправки. Тренировка в дозаправке боевого самолёта из воздушного танкера, тут же понял Джексон. После заправки один из самолётов немедленно вернулся на авианосец, а другой полетел на восток — юго-восток. В это время началось учение по перехвату, но Робби всё-таки каждые несколько секунд наблюдал за полётом одиночного самолёта, пока тот не исчез с, радиолокационного экрана, все ещё направляясь к побережью Южной Америки.

— Да, конечно, сейчас выезжаю, — ответил Кортес. — Я ещё не готов, но выезжаю. — Он положил телефонную трубку, выругался и протянул руку за ключами от автомобиля. Феликс даже не успел посетить одну из уничтоженных баз, а они захотели, чтобы он проинформировал «производственный комитет» — так назвал его эль хефе. Забавно. В своём стремлении захватить правительство страны эти идиоты начали даже прибегать к полуофициальной терминологии. Направляясь к двери, Кортес выругался ещё раз. Придётся ехать в замок на вершине горы, принадлежащий этому жирному самодовольному дураку. Он взглянул на часы. Потребуется немало времени, по крайней мере два часа, — и он приедет туда с опозданием. Более того, Кортес не сможет сообщить им ничего интересного, потому что не успел ничего выяснить. Эти идиоты рассердятся, и ему снова придётся унижаться перед ними. Как это надоело. Они платили ему колоссальные деньги, но никакие деньги не могут компенсировать потерю уважения к самому себе. Об этом следует подумать, прежде чем возобновлять контракт, напомнил себе Кортес и снова выругался.

Следующий радиоперехват носил номер 2091 по каналу «Кейпер». Это был перехват разговора с сотового телефона в автомобиле, адресованного в дом субъекта «Эко». Текст перехвата появился на принтере личного компьютера Риттера. И тут же последовал ещё один, меньше чем через тридцать секунд. Он передал оба текста своему специальному помощнику.

— Кортес... направляется на совещание? Ну и подарок, прямо-таки Рождество в июне.

— Как бы нам сообщить об этом Кларку? — задумчиво произнёс Риттер.

— Мы не сможем сделать этого, — покачал головой помощник.

— Почему?

— У нас нет надёжного канала голосовой связи. Если только... мы можем воспользоваться надёжным голосовым каналом для контакта с авианосцем, через него связаться с А-6 и через А-6 — с Кларком.

На этот раз выругался Риттер. Нет, они не вправе пойти на это. Слабым звеном станет авианосец. Офицер-оперативник, находящийся на борту корабля для контроля операции в той её части, будет вынужден обратиться к командиру авианосца. Трудности, возможно, там не начнутся, но все, черт побери, может сразу там же и закончиться. Ведь сотруднику ЦРУ придётся попросить освободить для него рубку радиосвязи, чтобы передавать и получать, сообщения, адресованные лишь ему одному. Даже если предположить, что командир авианосца пойдёт на это, риск слишком велик. Сразу возникнет масса вопросов, слишком много людей будут втянуты в сферу операции. Риттер выругался снова, затем взял себя в руки. Может быть, Кортес приедет туда вовремя. Господи, как было бы приятно сообщить ФБР, что им удалось прикончить ублюдка! Или выбрать иной путь, более подходящий, сказать, что это сделал кто-то другой, ведь тогда можно и отказаться в случае необходимости. А может быть, и нет. Риттер плохо знал Билла Шоу и не представлял себе, как тот отреагирует.

Ларсон поставил «Субару» в сотне ярдов от шоссе в заранее выбранном месте, где обнаружить вездеход практически невозможно. Подъем на вершину холма не был трудным, и они расположились там задолго до захода солнца. Судя по аэрофотоснимкам, они выбрали идеальное место, прямо на вершине горного хребта, откуда открывалась великолепная панорама, от которой перехватывало дыхание. Дом виднелся прямо перед ними — двадцать тысяч квадратных футов, равносторонний прямоугольник со сторонами по сто футов, двухэтажный, без цокольного этажа, расположенный на участке в шесть акров и окружённый стеной. Дом находился в четырех километрах от них, футов на триста ниже. Кларк достал бинокль с семикратным увеличением и направил его в сторону дома. Пока ещё позволяло освещение, он сосчитал количество охранников — двадцать человек, вооружённых автоматами. В двух специально построенных укреплённых точках на стене находились крупнокалиберные пулемёты с обслуживающим персоналом. Да, Боб Риттер нашёл подходящее название, когда они встречались на острове Сент-Кристофер, подумал Кларк: помесь Фрэнка Ллойда Райта с Людвигом Чокнутым. Дом, был великолепным — если тебе нравится неоклассический испанский стиль, укреплённый с использованием всех последних достижений высокой технологии, чтобы защититься от непокорных крестьян. И здесь же обязательная вертолётная площадка с новым «Сикорским» 8-76.

— Есть что-нибудь особенное в конструкции дома, о чём мне следует знать? — спросил Кларк.

— Как видите, это весьма массивное сооружение. Меня такая конструкция очень беспокоила бы. Ведь здесь нередки землетрясения, и я предпочёл бы что-нибудь полегче — деревянные стены и столбы, такие же балки, но им нравится сооружать свои дома из бетона, способного противостоять пулям и минам.

— Да, это нравится мне все больше и больше, — заметил Кларк и подтянул к себе рюкзак. Он достал из него тяжёлую треногу и установил её на твёрдом грунте. Его движения были быстрыми и уверенными. Затем пришла очередь наземного лазерного указателя цели — Кларк присоединил его к треноге и навёл в сторону дома. Наконец он достал из рюкзака прибор ночного видения «Варо-Ноктрон-V».

Указатель цели обладал теми же свойствами, но Кларку не хотелось сдвигать его после наводки на цель. «Ноктрон» имел всего лишь пятикратное увеличение, однако Кларк всегда предпочитал оптическую систему линз, как у бинокля, и к тому же «Ноктрон» был маленьким, лёгким и удобным прибором. Кроме того, он увеличивал яркость света в пятьдесят тысяч раз. Со времени службы Кларка в Юго-Восточной Азии прошло немало времени, и технология за эти годы развивалась семимильными шагами, но она по-прежнему казалась ему чёрной магией. Он вспомнил, как ему приходилось сидеть в джунглях, держа в руках всего лишь бинокль Марк-1. Итак, Ларсон возьмёт на себя радиосвязь — его аппаратура уже развёрнута. Остаётся только ждать. Ларсон достал еду, и они начали есть.

— Теперь мы знаем, что значит «большие ноги», — усмехнулся Кларк через час. — Шифровальщикам следовало догадаться.

Он передал «Ноктрон» Ларсону.

— Святое небо! Единственная разница между мужчиной и мальчишкой...

По дороге поднимался пикап фирмы «Форд» с приводом на все колеса. По крайней мере, таким он был, когда вышел с заводского конвейера. После этого его переделали в автомастерской, и теперь у него были колеса с покрышками диаметром в четыре фута. Пикап не выглядел, правда, таким уж фантастическим, чтобы заслужить название «большие ноги», которым именовали чудовищные грузовики, такие популярные на выставках автомобилей, но выглядел он действительно впечатляюще. Самое странное заключалось в том, что всё это было очень практично. Дорога, ведущая к замку, местами изрядно пострадала от дождей и действительно нуждалась в ремонте, но для такого пикапа не представляла никаких препятствий. А вот мудозвоны из его охраны наверняка проклинали все на свете, стараясь не отстать от новой удивительной игрушки своего босса.

— Представляю, сколько бензина жрёт такая машина, — заметил Ларсон, наблюдая, как пикап въезжает в ворота. Он повернулся и передал «Ноктрон» Кларку.