Время, казалось, то замедлялось, то ускорялось. Каждый шаг длился целую вечность, но, когда Чавез достиг контрольного пункта, все произошло неожиданно быстро. Он видел освещённую поляну, там располагалась цель — неясный зелёный полукруг в очках ночного видения, но по-прежнему Динг не заметил никакого движения в лесу и не слышал незнакомых звуков. Остановившись в контрольном пункте, он выбрал дерево и встал с ним рядом, насторожённо оглядываясь по сторонам, стараясь увидеть как можно больше. Теперь он вроде слышал что-то. Шум то усиливался, то исчезал совсем, но время от времени слышались необычные звуки, доносящиеся со стороны цели. Его беспокоило, что он всё ещё ничего не видел. Всего лишь неясный свет — и ничего больше.
— Ну? — прошептал капитан Рамирес.
— Прислушайтесь.
— Да, — ответил офицер через несколько секунд. Подошедшие солдаты сбросили рюкзаки и заняли позиции в соответствии с планом. Чавез, Вега и Ингелес начнут двигаться прямо к «Отелю», тогда как остальная группа обойдёт цель слева.
Ингелес, сержант-радист, был вооружён гранатомётом М-203, прикреплённым под стволом винтовки, у Веги был пулемёт, а Чавез держал наготове бесшумный автомат МР-5. Их задачей являлось наблюдение. Они подберутся как можно ближе и обеспечат огневое прикрытие для атаки. Если кто-нибудь попадётся им по пути, Чавез устранит его, не поднимая шума. Динг повёл свою группу, и через минуту отправился капитан Рамирес с оставшимися солдатами. В обеих группах интервал между солдатами сократился до пяти метров. Теперь возникла ещё одна серьёзная опасность — замешательство. Если один из солдат в каждой группе потеряет связь с товарищами или вдруг вражеский часовой каким-то образом окажется среди них, результаты как для операции, так и для её участников будут фатальными.
Чтобы преодолеть последние пятьсот метров, Дингу понадобилось больше получаса. Выбранная для его группы наблюдательная позиция была чётко обозначена на карте, однако в лесу, да ещё ночью, эта определённость исчезла. Ночью все обычно выглядит по-другому, и даже в очках ночного видения лес кажется каким-то... другим. Словно глядя на себя со стороны, Чавез понимал, что нервничает. Не то чтобы он боялся, просто чувствовал себя менее уверенным.
Каждые две-три минуты он убеждал себя, что совершенно точно знает, как нужно себя вести, и всякий раз успешно, но проходило всего несколько минут, и неуверенность снова охватывала его. Логика говорила ему, что это чувство тревоги в армейских наставлениях называется естественным состоянием солдата перед боем. Чавезу это не нравилось, но он сохранял самообладание. Точно, как говорилось в наставлениях.
В это мгновение он заметил впереди какое-то движение и замер на месте.
Левая рука опустилась вниз, за спину, ладонью в сторону идущих позади — сигнал остановиться и ждать. И снова сержант не растерялся, полагаясь на свою армейскую подготовку. Из армейских уставов и собственного опыта Чавез знал, что ночью человеческий глаз способен увидеть только движущиеся предметы. Если у противника нет приборов ночного видения, разумеется...
А у этого человека такого прибора не было. Человеческая фигура находилась на расстоянии почти ста метров и медленно и осторожно двигалась через лес между тем местом, где сейчас находился Чавез, и тем, куда шли трое солдат. Всё было так просто, что движущаяся тень не подозревала о вынесенном ей смертном приговоре. Динг махнул рукой, приказав Веге и Ингелесу оставаться на месте, а сам пошёл вправо, пересекая направление движения охранника, чтобы оказаться позади него. По какой-то причине Чавез двигался теперь быстро. Через пятнадцать минут всем троим нужно было занять наблюдательную позицию. Глядя через очки и выбирая места, свободные от травы и веток, ступая как можно легче, Динг шёл почти со скоростью пешехода. Беспокойство исчезло, потому что он понял, что нужно сделать, и на смену пришла уверенность. Сержант двигался беззвучно, скользил по лесу, как бесплотная тень, пригнувшись, поворачивая голову от цели к направлению, по которому шёл, и обратно. Через минуту он нашёл хорошее место для засады. Рядом проходила утоптанная тропинка, по которой и двигался охранник. Господи, да этот кретин шёл прямо по ней, понял Чавез. Нельзя поступать так глупо, надеясь остаться в живых.
Теперь охранник возвращался, двигаясь медленными, едва ли не детскими шагами, высоко поднимая колени, но двигался он по утоптанной тропинке беззвучно, с опозданием заметил Динг. Может быть, охранник и не был таким уж кретином. Он смотрел вверх по склону, однако на плече его висел автомат. Чавез ждал, давая ему возможность подойти поближе. Когда охранник посмотрел в сторону, сержант снял очки. Внезапное ухудшение видимости заставило Чавеза на несколько секунд потерять цель, его едва не охватила паника, но он взял себя в руки. Охранник обязательно появится в поле зрения, поскольку он шёл назад на юг.
Почти тут же возникла человеческая фигура, сначала неясная, напоминающая чёрную массу, двигающуюся по коридору в джунглях. Динг присел на корточки у основания дерева, направив дуло автомата в голову человека и ожидая, когда он подойдёт ещё ближе. Лучше подождать и выстрелить безошибочно. Переключатель автомата стоял на указателе одиночного огня. Охранник был сейчас в десяти метрах. Чавез затаил дыхание, прицелился в середину головы и нажал на спусковой крючок.
Металлический щелчок затвора показался поразительно громким, но охранник сразу рухнул вниз, и рядом с приглушённым стуком упал его автомат. Чавез рванулся вперёд, не сводя дула своего МР-5 с цели, но человек — это действительно был человек, а не просто цель — не шевелился. Динг снова надел очки и увидел небольшое отверстие прямо в середине переносицы. Пуля прошла вверх, пробив основание головного мозга, — бесшумное убийство.
Ниндзя! — восторженно пронеслось в сознании. Чавез встал рядом с трупом, посмотрел вперёд на склон холма и поднял над головой автомат. Сигнал — все в порядке. Через мгновение сквозь очки он увидел смутные зелёные очертания Веги и Ингелеса, спускающихся к нему. Динг повернулся, выбрал место, откуда можно было следить за объектом, пока они подойдут к нему.
Вот он, объект предстоящей атаки, в семидесяти метрах. В очках ночного видения свет керосиновых ламп казался ослепительно ярким, и Чавез понял, что очки ему больше не понадобятся. Теперь слышалось несколько голосов, и Динг мог даже различить разговор людей, исполняющих скучную работу. Раздавался плеск, словно... что? Динг не знал этого, да это и не имело сейчас значения. Перед собой сержант увидел выбранную позицию, откуда они должны были обеспечить огневую поддержку атакующей группы. Но возникла небольшая проблема.
Позиция была направлена не в ту сторону, в какую следовало. Деревья, которые должны были прикрыть их с правого фланга, не позволяли им видеть цель.
Чавез понял, что наблюдательный пункт они выбрали не правильно. Он нахмурился и принялся искать выход, зная, что капитан сделает то же самое. Наконец в пятнадцати метрах они нашли для себя позицию, откуда объект был виден, как на ладони. Чавез взглянул на часы. Вот-вот наступит момент начала атаки. У него ещё было несколько секунд, чтобы в последний раз окинуть взглядом цель.
Он насчитал двенадцать человек. В центре находилось что-то... что-то похожее на ванну. В ней топтались двое, мешая ногами какую-то кашу из листьев коки и... что говорили при инструктаже? Боже, подумал Чавез, они месят ногами, листья коки и серную кислоту! Топчутся голыми ногами в кислоте! Мужчины, выполнявшие эту неприятную работу, занимались ею по очереди. Сержант видел, как произошла смена, и те двое, что вышли из ванны, поливали водой ступни и икры ног. Должно быть, понял Динг, кислота обжигает кожу. И всё-таки их разговор звучал добродушно, отчётливо слышный на расстоянии в тридцать метров. Один рассказывал о своей подруге, описывая довольно грубо, что делала она с ним и как поступал с нею он.
На объекте находились шестеро мужчин с автоматами Калашникова. Господи, весь мир вооружён этими автоматами, подумал Чавез. Они стояли по периметру объекта, однако смотрели скорее внутрь, чем наружу. Один из них курил. Рядом с керосиновой лампой стояла сумка. Рабочий произнёс что-то, обращаясь к охраннику, и достал бутылку пива для себя и вторую для того, кто дал ему разрешение.
Идиоты! — подумал Динг. В крошечном наушнике послышалось три всплеска атмосферных помех. Рамирес занял свою позицию и спрашивал Динга, готов ли он.