Придурок начал свою ябеду «верхам», даже не задумываясь к чему это приведёт. И каким концом сам же и получит по заднице. Правду ему не открыли, а из комсоргов, как и из комсомола, нагнали. Мало того, ещё из универа отчислили, выяснив что он сам «позвоночник». А в итоге отправили на БАМ, чтобы важную магистраль строил, а не хернёй маялся. Блатных родственников, пристроивших своё чадо на удобное место, тоже «репрессировали» в лучших советских традициях. Поснимали с должностей и перевели в рядовые советские люди.
Только Олегу всё это не нужно, он не реваншист и не нагибатор. Позиция «тише воды, ниже травы» обеспечивает моральное спокойствие, как минимум, до армии.
— Ну ты же можешь за счёт родни откорячиться от службы, — удивлялся Юрка Чебрик, — почему не воспользуешься?
— Неохота, Зю, мечтаю отслужить как следует.
Позиция Старкова удивляла всех знакомых и родственников, но оставалась несгибаемой. Как можно рваться на войну в совершенно мирное время? Не те времена, когда Родина в опасности, а значит и не те нравы. Честного объяснения никто так и не добился, несмотря на все старания.
Глава 25
Встречу Нового года организовали у Люды на квартире. Особо никого не приглашали, но кое-какой молодняк подтянулся из друзей хозяйки. Народ всё творческий, киношно-журналистский, а значит самый всёзнающий и продвинутый. Заводилой и авторитетом являлся некий Витька «Студент» (который взаправду из «вечных студентов»). Его предки, как Шмыну объяснили, работают по контракту за рубежом и лишь в отпуск навещают отпрыска. Ясен пень, что именно такой чувак разбирается во всём заграничном и попутно хает всё советское. Так что, после первых здравиц, пошло-поехало сравнивание «у них и у нас».
— Вот ты, Олег, явно у фарцовщиков шмутьём затариваешься, — сразу заценил Витёк, — наши криворукие такого не в состоянии ни придумать, ни пошить.
— У фарцы дорого, да и не всегда размер найдёшь. Поэтому к знакомым студенткам иняза обратился.
Тут же встряла младшая сестра Людмилы, Света.
— Так они, небось, по импортным журналам выкройки делают, — переглянувшись с другими взглядом класса «а как же иначе?».
— В моём случае всё было проще. Ещё в школьные годы попросил смастрячить нечто подобное тому, что сейчас на мне, вот они и спроворили под заказ. Тогда в журналах ничего подобного не найти было, пришлось самим выдумывать.
Озадаченные оппоненты слегка растерялись, но быстро нашли выход.
— Да ладно тебе, заливаешь, а мы и уши развесили, ха-ха-ха. Вон, у Люси платье в таком же стиле, — как будто это и есть достойный аргумент в пользу всего импортного.
— Говорят, что книги Старковой это переделка американских авторов, — солидно высказался Рашид, делающий первые шаги в мире кино, — только непонятно почему о русском царском времени?
— Так ты сам и ответил. Естественно, что переделали так, чтобы нашим было понятно, — рассмеялся ещё кто-то.
Антисоветчина тем и сильна, что позволяет всё, что угодно, переворачивать с ног на голову.
— И последний диск «Дос Мукасана» тоже лишь перепевки, — авторитетно подтвердил «Студент», — я слышал записи на английском в оригинале.
Тут он почти прав, песню «Якида» кто-то скоммуниздил обратно в Европу. Выкрутас высшего пилотажа, стырить классную песенку из будущего (у «Ace of bace») в прошлое и выдать за своё. Особого ума не требуется, что ни говори, гы-гы. Теперь её стыбрили взад и вовсю пользуют.
— Говорят, что в Алма-Ату поступает дефицит, но его лишь по своим распределяют, — опять делится секретами Светка, — нет, чтобы в открытую продажу пустить для людей, как на Западе.