Но все время жить этими минутами нельзя. Настоящая радость — теперь-то Роман знал это — приходит только во время любовного экстаза, а продолжается и усиливается от сознания, что эта вершина будет покорена еще и еще раз. Это как на аттракционах «горки» — замерев на вершине, ты не можешь навсегда там остаться, а обязательно полетишь вниз, но потом снова — вверх… И после обилия сладостей на языке частенько остается горечь.

Роман продолжал пить кофе. А Портия? Более гибкая и податливая, чем ее сестра, но, пожалуй, и все… Роман до сих пор помнил ее тело. Портия мысленно рисовалась ему гораздо четче, чем Оливия. Наверное, это дело времени. Ведь с Портией они расстались позже, общались теснее, чаще, ближе.

Странная вещь память. Когда он думал о глазах Портии, то возникали глаза Оливии, однако он точно помнил мерцающие глубоко внутри яркие огоньки. И язык его очень хорошо помнил сладко-соленый вкус ее кожи. Месяц в Рио. Он думал, что за эти тридцать дней он завоевал весь мир. Был ли он счастлив? Возможно. Ведь не всем мужчинам дается сразу столько.

Роман, конечно, все помнил. Портия была так добра, мила. Она пожалела его, видя все неурядицы и нужды. И только его собственная глупость могла принять ее душевную щедрость и здоровую сексуальность за нечто большее. За дружбу и симпатию, например. Наверное, в постели Портии с той поры побывало немало парней, нуждавшихся, по ее мнению, в сострадании и помощи. Это вернуло Романа к тому, с чего он начал. С кем же она сейчас спит? Вряд ли с кем-то вроде него. Ведь она вольна подцепить любого, впрочем, как и он. Так почему же он не?…

Были, конечно, знакомства за это время. Всего два. Обе на одну ночь. Обе из других мест. Обе во время его отпуска. Обе без осложнений, без взаимных претензий.

Роман же хотел еще, но не просто «я здесь проездом, давай познакомимся…», а хотел иметь свою женщину, которую мог содержать, защищать, которой мог бы помогать и поклоняться. И страсть, и безмятежность, и уверенность в том, что он нужен, — этого он хотел.

Роман пытался пару раз создать нечто подобное. Но неожиданно начинал видеть сходство то с Оливией, то с Портией.

Вот с таким «багажом» на душе он и жил. Все время он боялся третьей неудачи в своей жизни, а потому опасался и пробовать. Роман уже твердо знал, что ему следует избегать иссиня-черных глаз, черных волос, каштановых волос, женщин с мягкими очертаниями чувственного рта, как у Портии, женщин, чьи глаза загорались вожделением при одном взгляде в зеркало, как у Оливии, женщин, чьи…

Но ведь рухнуть могут отношения и с голубоглазой блондинкой или с зеленоглазой рыжей. Другие мужчины не унывают после неудач и заводят знакомства снова и снова. Почему бы и ему не делать так же?

Роман отпил еще глоток кофе и принял решение, что следующая женщина, в которой не будет ни малейшего сходства ни с Портией, ни с Оливией… А ведь не получится так, не получится! Нельзя от каждой связи ждать чего-то сверхъестественного. Может, ему просто надо с полдюжины крепких, горячих девок, с которыми можно позаниматься любыми вещами, и он снова войдет в прежнюю колею? При этом Роман понимал, что половина всех этих дум — результат неудовлетворенности его мужской плоти. Возникала даже крамольная мысль избавить себя от этого беспокойства каким-нибудь медицинским способом.

Итак, следующая женщина…

Синди, старшая официантка дневной смены, поймав его взгляд, кивнула в направлении стоящих обособленно столиков за высокими перегородками. Знак ее говорил о том, что там есть, чем заняться. Роман допил кофе, встал и, приняв вежливо-хозяйский вид, направился в глубину зала.

Занят оказался только один столик. Он был пуст, на нем стояли только графин с вином и фирменный стакан. Синди была права. Посетительница явно засиделась. Правилами это запрещено не было. Они никогда не возражали против одиноких клиенток. Пусть сидят, сколько высидят. Правда, одиноко сидящая дама может стать причиной неприятностей. Пожалуй, проверить не помешает.

Эта дама была очень привлекательна. Даже красива. Молодец, Синди. Такая эффектная дама, совершенно одна, может, чуть захмелевшая… В «Стейк сейчас» в Драммондвилле иногда забредали праздные компании. И бывало, что они начинали хулиганить, приставать к официанткам. Роман всегда имел это в виду. А если такая одинокая дама попадется на глаза заядлому выпивохе, он в момент может превратиться в паршивого кобелька, неожиданно нашедшего себе пару. Один из секретов нормальной работы благопристойного ресторана — умение тушить еще чуть тлеющие угольки.

А эта женщина явно была брошенным в сухом лесу костром.

На ней был прекрасно сшитый костюм лимонного цвета, подхваченный широким ремнем. Пояс стягивал талию так туго, что иные женщины не смогли бы дышать.

А выше пояса — неужели такая тоненькая женщина может иметь такой бюст? Соски выпирали через ткань ее блузки. Роман сжал кулаки, чтобы подавить зуд, вдруг неожиданно появившийся в его ладонях.

Груди Оливии на теле Портии?

Прочь такие мысли. Кто бы она ни была, это другая женщина, единственная в своем роде, как все люди, а вовсе не дьявольская смесь из тех, кого он вожделел когда-то.

Из-под желтой мальчишеской кепки виднелись коротко стриженные рыжие волосы. Уже хорошо. Если бы волосы были черные или хотя бы просто темные, Роман сразу бы развернулся и ушел.