— Иногда Нью-Йорк. Иногда Лондон. Иногда Париж. Как придется.

Похоже, он не ошибся.

— Далеко вы от дома, — отозвался он.

— Да, верно, — согласилась она, — А вы? Немного помолчав, он сказал ей:

— Я тоже далеко от дома.

Буря закончилась так же неожиданно, как и началась. Внезапно наступила тишина. Дождь прекратился. Темные облака унеслись вдаль. Море успокоилось, выглянуло солнце. Паром с пыхтением огибал один из маленьких островов, расположившихся у входа в бухту Проповедника.

Впереди раскинулся Рай.

Джейк сощурился от слепящего солнечного света, отражавшегося от кристально чистой воды и нетронутых белых пляжей. Все это было ему давно знакомо, но каждый раз он замирал при виде божественной картины: раскидистые пальмы и причудливые вспышки цвета, подаренные гибискусом и бугенвиллеей; живописная деревянная пристань, позвякивание колокольчика, сообщавшего местным жителям о прибытии в Пургатори парома; маленький городок, расположившийся на побережье; огромный дом в викторианском стиле на холме, поднимавшемся над бухтой, горы вдалеке. Конечно, им далеко до Скалистых гор Колорадо, но для острова Рай это все-таки горы.

И завершала это почти неземное великолепие радуга — эта волшебная арка света между солнцем и туманом, — неожиданно вспыхнувшая над островом. Он слышал, как молодая женщина глубоко вздохнула. Или, возможно, он только видел, как колыхнулась под мокрым шелком бледная грудь.

— Добро пожаловать в Рай! — проговорил Джейк чуть насмешливо.

— Это и есть Рай, — пробормотала она вслух. Да, подумал Джейк, когда наконец оказался на суше, солнце высоко над головой, голубая бухта, словно летняя глициния в цвету, — это действительно был просто еще один чертовски отличный день в Раю.