— Людей этих хватит? — с сомнением спросил Хэнк. О"Риордан махнул рукой:
— Хватит! Мы повсюду, по всей Америке! Мы дружим с нашими единомышленниками в Европе — Аксьон Директ, Красные бригады, Красная Армия… Мы расходимся с ними в политических аспектах, но принципы действия и цели у нас едины… Во всяком случае, пока мы считаем их союзниками, хотя связи с ними явно недостаточны…
Утром за завтраком О"Риордан бросил на струганый стол пачку бумаг, спросил:
— Как я понимаю, денег у тебя нет совсем?
Хэнк пожал плечами:
— У меня оставалась пара тысяч на счету, но…
О"Риордан оборвал:
— Об этом забудь… Считай, что ты их подарил вместе с половиной своей жизни этому проклятому неблагодарному режиму… В той жизни ты умер… Теперь у тебя новая жизнь… — и протянул паспорт. Нормальный американский паспорт, чуть засаленный, потрепанный — такой и должен быть у человека, много ездившего по миру. В него была аккуратно переклеена фотография из старого паспорта Хэнка и записано имя Ги Алджернон Алверсен. — Теперь это твое новое имя. Не могу обещать тебе, что ты доживешь с ним до старости, — невесело усмехнулся О"Риордан. — Может быть, придется много раз менять. Но для нас ты Хэнк Андерсон, а для всего мира — Ги Алверсен…
Кто-то из бойцов принес О"Риордану его портплед, он достал приличный темный костюм, несколько рубашек и хорошие ботинки.
— Примеривай… Что надо будет, подгоним по фигуре…
Хэнк с недоумением посмотрел на него:
— Зачем мне это здесь?
О"Риордан обнял его за плечи:
— Твое место не здесь. Стрелять мы и сами можем… Данной мне властью назначаю тебя послом Свободной Американской Арийской Республики Техас в Европе…
Дал Хэнку кое-какие адреса в Болгарии и телефоны надежных людей в ФРГ.
— Ничего никогда не записывай… Запоминай… Эти немцы очень боевые… мы с ними мало контактуем, но надеюсь, ты с ними подружишься. Твоя задача — сколотить боевую оперативную группу. Вы должны добыть денег для нашего общего дела! Я очень надеюсь на тебя. Вот тебе тринадцать сотен — больше все равно нет…
Вечером Кейвмен доставил Хэнка в маленький луизианский городок Шривпорт и оттуда — транзитом через Атланту — в Вашингтон, и первым же утренним рейсом он улетел в Гамбург.
Когда прощались с Кейвменом в маленьком деревенском аэропорту Шривпорта, Хэнк сказал:
— Увидишь Эда Менендеса, скажи ему, что я все помню. Я задолжал ему пустяк — жизнь…
Кейвмен качнул головой: