Темный зал, сцена, которую освещали, дабы выгодно показать товар, и я на ней. Обнаженная, подавленная, со злыми молниями в глазах, которые то и дело устремлялись в рыхлое тело Риза, что стоял совсем рядом.

И ощущения...

Не мои, Атхора.

Горячие, пылкие, нетерпеливые. Я вспомнила, как спокойно и уверенно он тогда держался, и не представляла, как умело он скрывал этот вихрь в душе. Я видела себя его глазами, чувствовала сомнения, что душили горло, первые прикосновения и ток, что пробежался под его кожей. Ревность, что колючим комком стояла в легких, при воспоминаниях о том, как Рей брал меня спустя несколько минут после покупки.

Мне тогда не показалось. Он действительно ревновал, и неуверенность расшатывала привычный мир дворецкого, который не мог понять, что так сильно тянуло и влекло его к рабыне, глаз с которой он не спускал.

Действительно.

Я видела себя в его воспоминаниях так часто, что на мгновение мне показалось, будто с моим появлением в его жизни исчезло все остальное, и только я, я и я.

Сплю, ем, молчу, растираю пальцы, когда думаю, что никто на меня не смотрит.

А вот и ожидание перед встречей с Дегустатором, вспышка и взрыв. Как я запрокидываю голову от его ласк, как закатываются глаза, и как тонкие пряди липнут к влажному лбу. Как мужчина горит! Полыхает огнем, не в силах сдержать желание, что рвет его изнутри.

Его влажные пальцы во мне, там, в маленькой темной комнате на кожаном диванчике, поцелуй, первый и жадный. И жажда, слишком сильная чтобы вынести и не побежать по горящим углям к живительной влаге. Стоны, руки, губы, плечи. Его взгляд метался по моему телу без возможности выбрать что-то одно, и первое движение языка, мое послушное тело в его руках, и резкие толчки на грани безумия. Все перемешалось в один ужасающе великолепный момент, который омрачала лишь краска прощания.

Он брал меня тогда и думал, что это конец, печаль горьким привкусом ощущалась на его губах. Атхор хотел понять, что со мной, и не мог, все сильнее и туже запутываясь в моей паутине, увядая и приходя к выводу, что дело в нем.

Он потерялся и потерял.

— Ты...

— Я люблю тебя, — прошептал обреченно, когда картинки прекратили плясать перед глазами. — Люблю и это неизбежно. Это не просто, но иначе у меня не выходит.

— Атхор...

— Нет, нет... — зашептал он быстрее, безумнее, запуская пальцы в мои волосы и прижимаясь лбом ко лбу. — Молчи Лима, не говори...

— Ты все время меня затыкаешь, — нервно усмехнулась я. — Может уже дашь сказать?

— У меня голова треснет, малышка. Просто напополам расколется.

— Я соберу, не переживай. Атхор, — позвала я, поднимая веки и попадая в плен темных глаз. — Я никогда не видела себя такой. Ты видишь все совершенно иначе, я не такая, какой ты меня представляешь.

— А может это ты неправильно себя видишь? — Рывок, и он подхватывает меня за ноги, усаживая на свои бедра и придавливая спиной к стене. — Ты ошибаешься, Лима. Не слушаешь, упрямица.