Батист завел меня в свободную комнату и запер дверь.

— Ну как ты тут? — едва поинтересовался он, повернувшись ко мне и замерев на месте.

Я стояла как вкопанная и таращилась не на большую кровать под балдахином, не на красивые вазоны и мягкие ковры, не на колыхающуюся на открытом окне органзу, а на кобру посреди комнаты. На самую настоящую кобру, извиваясь вылезающую из плетеной корзины.

Я услышала, как Батист сглотнул.

— Скажи ей, что мы не враги, — прошептал он.

Не поворачивая головы, я покрутила глазами, и мои брови поползли вверх.

— Ты же это не мне? — едва слышно спросила, покрываясь испариной.

— А кому еще?

— Ты в своем уме? Это же змея. Ядовитая змея!

Кобра, выбравшись из корзины, стала шипяще подползать ко мне.

— Скажи этому болвану, что я и его отвратительную речь прекрасно поняла, — донеслось до меня сквозь шипение.

— Она говорит, что поняла тебя, — немея, произнесла я.

— Тогда чего ей надо? — хрипло спросил Батист.

И тут до меня дошло, что я понимаю язык змеи!

Нервно усмехнувшись и пошатнувшись, я лишилась чувств, напоследок лишь услышав: «Лови ее!», — и почувствовав теплые объятия Батиста.

Из обморока я выходила в пьянящем тумане. Красивое лицо Батиста надо мной расплывалось, превращая его в толстого великана. Вокруг его лица хороводом кружили разноцветные звездочки. И на мгновенье мне это даже показалось забавным, пока из-за его плеча не поднялась змеиная голова.

— А-а-а!!! — Я резко села, чем напугала и Батиста, и кобру.

Он шмякнулся задницей на пол, а змея юркнула в свою корзину, откуда донеслось:

— Чего так орать-то?!

Меня опять затрясло.