9

Бамберга. Нищие духом

Бэла Барабаш перешагнул через комингс и плотно прикрыл за собой дверь. На двери красовалась черная пластмассовая табличка: «The chief manager of Bamberga mines. Space Pearl Limited»[7]. «Сволочь скользкая», – подумал Бэла. Табличка была расколота. Еще вчера она была цела. Пуля попала в левый нижний уголок таблички, и трещина проходила через заглавную букву «В». «Подлый слизняк, – подумал Бэла. – «Уверяю вас, на копях нет никакого оружия. Только у вас, мистер Барабаш, да у полицейских. Даже у меня нет». Мерзавец».

Коридор был пуст. Прямо перед дверью висел жизнерадостный плакат: «Помни, ты – пайщик. Интересы компании – твои интересы». Бэла взялся за голову, закрыл глаза и некоторое время постоял так, слегка покачиваясь. Боже мой, подумал он. Когда же все это кончится? Когда меня отсюда уберут? Ну какой я комиссар? Ведь я же ничего не могу. У меня сил больше нет. Вы понимаете? У меня больше нет сил. Заберите меня отсюда, пожалуйста. Да, мне очень стыдно и все такое. Но больше я не могу…

Где-то с лязгом захлопнулся люк. Бэла опустил руки и побрел по коридору. Мимо осточертевших рекламных проспектов на стенах. Мимо запертых кают инженеров. Мимо высоких узких дверей полицейского отделения. Интересно, в кого могли стрелять на этаже администрации? Конечно, мне не скажут, кто стрелял. Но, может быть, удастся узнать, в кого стреляли? Бэла вошел в полицию. За столом, подперев рукой щеку, дремал сержант Хиггинс, начальник полиции и один из трех полицейских шахты Бамберги. На столе перед Хиггинсом стоял микрофон, справа – рация, слева лежал журнал в пестрой обложке.

– Здравствуйте, Хиггинс, – сказал Бэла.

Хиггинс открыл глаза.

– Добрый день, мистер Барабаш.

Голос у него был мужественный, но немножко сиплый.

– Что нового, Хиггинс?

– Пришла «Гея», – сказал Хиггинс. – Привезли почту. Жена пишет, что очень скучает. Как будто я не скучаю. Вам тоже есть четыре пакета. Я сказал, чтобы вам занесли. Я думал, что вы у себя.

– Спасибо, Хиггинс. Вы не знаете, кто сегодня стрелял на этом этаже?

Хиггинс подумал.

– Что-то я не помню, чтобы сегодня стреляли, – сказал он.

– А вчера вечером? Или ночью?

Хиггинс сказал неохотно:

– Ночью кто-то стрелял в инженера Мейера.

– Это сам Мейер вам сказал? – спросил Барабаш.

– Меня не было. Я дежурил в салуне.