Откуда здесь лужа? Оптический феномен: нагретый воздух меняет преломление, и кажется, будто причина тому — вода. У нас в жару иногда подобное видно на дороге: асфальт раскаляется.

А тут песок, но солнце не чернозёмское. Покруче солнышко, сахарское.

Смотрели по очереди в бинокль. И я посмотрел.

Черную пленку на песке, вот что я увидел.

Такие, значит, в Сахаре миражи.

Я вернул бинокль Анатолию.

Меня тронули за рукав. Махмуд, наш шофер.

— Спросите, пожалуйста, у господина Карпова, могу ли я посмотреть в его превосходный бинокль, — сказал он. По-арабски.

Я перевел просьбу сержанта.

— Конечно, — протянул бинокль Карпов. Наш, советский человек, хоть и невозвращенец. Последним поделится.

Махмуд смотрел долго, смотрел внимательно, потом вернул бинокль.

— Это не мираж. Это Солнечный Зверь. Он нам сейчас не опасен, далеко, но я обязан немедленно сообщить о появлении чудовища.

— Чудовища?

— Видно, проснулся после бури. Нет, в Джалу он не двинется, вряд ли, но дорогу может оседлать. Прошу всех поскорее вернуться в машину, — и он заспешил вниз.

Я перевел наш разговор для остальных.

— Солнечный Зверь? Чудовище? — Анатолий опять посмотрел в бинокль. — Кажется, он шевелится, мираж. Но он и должен шевелиться, воздух-то движется.

— Шутник он, шофёр. Просто надоело ждать, да и жара надвигается, — сказал Спасский.

А Фишер ничего не сказал.

Я смотрел без бинокля. Своими глазами. Потом в бинокль, с минуту.

В миражах я не знаток. Но становится жарко. Пора и в самом деле возвращаться, — я сделал три снимка. Пленка у меня немецкая, ORWO, 15 немецких фотоединиц. Посоветовал фотограф «Молодого Коммунара», для солнечного юга, говорит, лучше фотопленки не найти, жаль, что в магазинах бывает очень редко. Она сразу в кассетах продаётся, очень удобно. Если денег не жалко.